Игра на выживание

Полностью он боялся заснуть. Включался механизм самосохранения. Боялся уснуть и не проснуться. Хотя иногда ему хотелось именно так поступить. Оставшись без ничего, выбирать, как правило, нечего. Можно, конечно, ограбить магазин, тогда его заберут, посадят, и там будет хоть какая-то еда, кровать. Но что там вообще за жизнь: спать рядом с туалетом и десятками озлобленных на весь мир мужчин. Да и по характеру он не мог никому ничего плохого сделать. Есть ещё выбор пойти в монастырь, но ему не раз приходилось слышать, что туда просто так не примут. Надо на монастырь свой дом или квартиру переписать, вот только тогда и могут взять. Никто же не будет бесплатно тебя кормить. Вот как, значит, можно попасть в рай, только за деньги.

Подремав немного, он снова собирался в путь. Шел и по шпалам, и рядом с посадкой, подальше от рельсов, когда ехал поезд. Ноги болели. Мышцы сводили судорогой. Но он не останавливался. Вспоминал мужество солдат. Они проходили тысячи километров, несмотря на летний зной и лютый мороз зимой, спали под раскрытым небом, в землянках, без всяких там удобств, а жажду утоляли из болота, ручья, реки, где как придётся. Кухня обычно отставала на много километров и всегда находилась в тылу. Как положено кухне на войне. Пять лет голодных скитаний по земле, в грязи, в пыли, в лишениях. И только через пять лет по окончании войны получили возможность вернуться домой. Не все, конечно, вернулись. Многие остались в полях. В оврагах, в лесах. Но ему очень хотелось вернуться в тот дом, откуда несколько лет назад ушёл в поисках счастья. Так часто и случается. Молодые люди покидают свой дом, отправляясь в поисках рая, не замечая, что навсегда его покидают. Теперь они будут сами его строить.

Для удобства он выломал себе палку. На неё легче опираться, когда ноги сильно болят. Боль ещё сильнее стала, когда он по неосторожности порезал себе ногу, собирая ягоды рябины, чтобы утолить голод и жажду. Из окон поездов, электричек обычно бросают немало мусора. Пластиковые бутылки от пива, пакеты, целлофановые кулёчки свисают с веток деревьев. Со стороны это ночной Париж, только с одним существенным отличием. Там рядом с триумфальной аркой деревья сверкают гирляндами маленьких лампочек. А тут – маленьких кулёчков. Красота все-таки неописуемая. Только кому она понравится?

Посадки тянулись далеко-далеко. Словно им не будет конца. Ну, ничего не поделаешь. Такова жизнь бродяги. Она тоже может тянуться бесконечно, а может вмиг оборваться. Тут главное не прогадать и быть готовым ко всему. Проходя мимо леса, он опасался стаи волков. Ему нечем обороняться. Только палка в руках. Вот как человек не приспособлен к природе, к климату. Если похолодает, ему уже холодно, может ноги обморозить. Он совсем забыл о них. Изредка садился на рельсы, снимал ботинки и разминал ступни. Не хватало ещё обморожение получить. Как тогда идти. Ползком, как Мересьев? В детстве он читал о нём повесть. Но уже и не помнил сюжета. Да и не считал его поступок подвигом. Подобных подвигов немало совершили. Например, выпускают заключенного из тюрьмы, никто из родных не приехал забрать его. Вот он и выбирает самый простой путь, по шпалам, тысячу километров пешком. Это, скорей всего, подвиг для самого себя.

Опасности поджидали его на каждом шагу. Чего только стоило отбиться от стаи бездомных собак. Они появились ниоткуда. По-видимому, недалеко находился населённый пункт. Вот и забрели они в посадку. Увидев добычу, громко залаяли, обнажая острые зубы. Овчарка подскочила к нему и попыталась укусить. Он увернулся и отпрыгнул в сторону. Ему нечем было защищаться, кроме палки. Она могла в любую минуту сломаться. Тогда бы на него точно уж накинулись собаки. Но он не испытывал страха. Как загнанный зверь смотрел на своих преследователей, оскалив зубы. Возможно, озлобленное выражение лица и спасло его. Собаки хорошо чувствуют, что человек боится, и тогда на него нападают. Но на сей раз они отступили. Но не ушли. Вероятно, им хотелось есть, как и ему. Он пошёл вперёд. Собаки за ним. По пути выломал ещё одну палку. Без конца оборачивался, и, словно японский самурай, махал палкой, как мечом. Рассекая воздух. От быстрого движения он шумел. Зрелище выглядело устрашающим и держало собак на расстоянии от выбранной добычи. Они спокойно выжидали, когда добыча упадет от усталости, тогда на неё легче наброситься. Подходящее время оказалось вечером, когда он, измученный, сел на бревно. Что-то тяжёлое набросилось сзади. Он снова ловко увернулся и ударил острием палки в нападавшее животное. Громкий визг разрезал тишину. Теперь уж и человек озверел. Стал подобным хищникам.