Игра на выживание (СИ)

— Ничего он не будет, — фыркнула недовольно и с грустью прикинула, какое именно количество звонков мне пришлось обработать только за одно утро. Была ли это его вина? Вряд ли. Ведь не он просил всех клиентов и партнеров связываться с ним. Словно заклинание, которое исполнялось, если в него сильно поверить, я повторила. — Не будет. Мы с ним сработаемся, вот увидишь.

Ирка заливисто заржала, как лошадь, повизгивая и утирая слёзы. Только почему-то смешно было лишь подруге, на моём лице не дрогнул ни один мускул.

— Ты вообще в курсе, что у него секретари по три месяца сидят и сбегают? За те деньги, которые Люцик предлагает, задач слишком много. И просьб тоже, — дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Борис Котик — наш общий знакомый-кадровик. Невысокий блондин с симпатичной внешностью и уточненными чертами лица, Боря походил на модель и имел некоторый спрос у дам. Только никому не отвечал взаимностью, да и общался зачастую как гопник. Мы с подругами никак не могли определить его ориентацию. А спрашивать не решались.

Он модельной походкой продефилировал на свободный стул и с важным видом закинул ногу на ногу. Парень сложил руки на груди и недовольно поджал губы, кидая на меня выразительные заинтригованные взгляды.

— Вот Борео докажет, правда ведь? — Ира пошла с козырей и решила задействовать все имеющиеся сплетни, слухи и факты из мира управления персоналом. — Сколько там уволилось секретарей у Люцифера?

— За последний год? — скривился Котик и деловито поцокал языком, когда Самойлова размашисто кивнула и снова взялась заплетать русую косу. — Так, ну, если брать календарный, то пока что один. Если брать последние двенадцать месяцев, то пятеро. Или даже шесть. Последняя девочка просидела четыре месяца, потом ушла.

Стало страшновато. Мог ли Кузьмин действительно быть тираном? Он походил на строгого и в то же время справедливого начальника, а не отчаянного головореза и кровопийцу, которому лишь бы довести бедных секретарей до икоты.

— А по какой причине? — протрубила довольная Ирина, будто прочитав мои мысли.

Боря тяжело вздохнул. Ему явно не нравился этот разговор, и он с огромной радостью отправился бы в столовую. Только Самойлова в последнее время настолько яростно взялась за похудение, что решила приносить свою еду и вонять на весь офис. Впрочем, проблемы других сотрудников её не сильно беспокоили.

— Большая нагрузка, маленькая зарплата, куча посетителей, все звонят, уходить раньше начальника нельзя. В прошлом году две девочки сохли по нему и в любви признавались, он никак не отвечал им, так что тоже можно за причину считать, — пробубнил парень и с надеждой глянул на подругу. — Жрать пойдём или как?

— Или как, — строго отчеканила она и устроила очную ставку. — Сколько они получали? В среднем.

— Сорок или пятьдесят, — пожал плечами Котик и резко встал. — Если ты не собираешься в столовку, так и говори. Я голодный, как сволочь, а ты задерживаешь.

Парень раздраженно посмотрел на меня, потом на Иру, и с гордо поднятой головой вылетел из кабинета. Мы лишь проводили его задумчивыми взглядами в спину и продолжили обсуждение текущих проблем.

— Тебе сколько предложили?

— Семьдесят оклад и двадцать премия за успешно закрытый месяц, — с чувством собственного достоинства заявила я и вдруг задумалась: за какие заслуги? Почему именно меня порекомендовали на эту должность и кто? Почему так много денег предложили? Чтоб не болтала о случившемся? Или чтоб просто соответствовала статусу?

Ирка присвистнула и округлила рот. Такая сумма стала для неё неожиданностью. Как и для меня.

— Погоди, это же в два раза больше, чем раньше, — ошарашенно прошептала она и нахмурилась. — Блин, это даже больше, чем у меня!

Возмущению не находилось предела. Самойлова пеняла на судьбу, злой рок, людей вокруг, Кузьмина и мою удачу, проклинала свою профессию и грозилась перейти на должность личного помощника. Она и дальше бурчала о несправедливостях мира, когда я случайно заметила, сколько времени успело пройти с начала обеда, и спешно ретировалась обратно на последний этаж.

Никита Алексеевич уже ожидал около стола с трубкой у уха, спокойно объяснял кому-то, почему мы не предоставили бумаги вовремя, и устало вздыхал. Казалось, мужчину достали не только подобные звонки, но и вся эта жизнь — лицо его не выражало ничего кроме смертельной усталости.

Когда он наконец положил трубку, то коротко кивнул, бросил задумчивый взгляд на копилку в углу стола и скрылся за дверью своего кабинета.

Дальнейшие разговоры проходили только через меня. И большинство собеседников искренне не понимали, отчего же Никита Алексеевич лично не общается с ними. На двадцатом таком умнике я перестала любезничать.

К вечеру поток звонков сошёл на нет. Все постепенно уходили с работы, в чатах зелёные индикаторы, показывающие, что оппонент в сети, менялись на красные. Даже Ирка сбежала из офиса и прислала фотку в общий чат, на которой трескала огромную шаурму с довольной лыбой, наплевав на запреты. А я, внимательно запомнившая каждое слово Борька, дожидалась, пока генеральный соберётся домой.