Игра начинается

Хвала Господу! Я-то думал, мы просидим здесь всю ночь.

Надо быть ко всему готовым.

Молодец. Подготовился. Я же говорил, все будет хорошо. Что теперь?

Пойду проверю.

Броган поднялся на второй этаж, стараясь не шуметь даже здесь, в двух домах от собаки. Без лишних движений он залез на лестницу и перебрался через чердак Элси. Перед второй стеной замешкался и протяжно выдохнул.

Он перелез через последнюю преграду и мучительно медленно двинулся к люку, шажок за шажком ступая по балкам. У самого люка лег на пол, распределив свой вес на ненадежной опоре. Прижался ухом к крышке. Снизу слышались голоса. Джек и Пэм были на первом этаже. Как обычно, ссорились. Броган потянулся к петле люка.

Ты что делаешь?!

Ничего не слышу.

И так уже все ясно. Ты видишь здесь полицию? Нет, не видишь!

Я должен убедиться.

Ты ведь знаешь, что у собак крайне острый слух? А эта тварь и без того взбудоражена. Услышит, как ты открываешь люк, и мигом притащит сюда хозяев. Знаешь такую поговорку: «Не буди лихо»?

Однако Броган все равно сделал по-своему. Он подцепил крышку, напрягая уши и ожидая услышать рычание и топот собачьих лап. Снизу доносились голоса: приглушенные и нечеткие. В одно мгновение, от которого замерло сердце, Брогану почудилось, будто хозяева обсуждают, как поймать сегодняшнего взломщика.

Вскоре разговор зазвучал отчетливее – Джек и Пэм вышли в коридор.

– Ты надолго? – спросил Джек.

– Да я иду в соседний квартал! Вернусь самое позднее через десять минут. Уж постарайся за это время не помереть.

– Я хочу есть. После больниц всегда ужасно голодный. Из-за этих больничных запахов, что ли?..

– Это называется «стерильность», Джек, гигиена. И тебе не помешало бы узнать о ней побольше. Если хочешь на ужин гамбургеры, мне тем более надо идти. Разогрей к моему приходу духовку. И да, надеюсь, пока меня нет, Ральф сбежать не успеет.

– Ха, ха! Умереть как смешно.

Броган бережно опустил крышку. На его лице играла восторженная улыбка.

Доволен?

Безумно.

Отлично. А теперь пошли веселиться!

Среда, 5 июня, 18:15

Броган, едва ли не танцуя по балкам, перебрался в дом Фейрбрайтов. Теперь, когда тревоги унялись, все затмило предвкушение от грядущего вечера. Какие прелести Колетт продемонстрирует ему сегодня? Опять посмотрит в глаза? Или решится на какую-нибудь грязную пакость, о которой мечтала весь день?

Слюни текли едва ли не сильнее, чем у Ральфа. Хозяева были дома, снизу доносились их приглушенные голоса, но слов разобрать не удавалось, и это безмерно печалило.

«Не важно, – подумал Броган. – Подожду. Просижу здесь хоть всю ночь. Оно того стоит. Ты ведь постараешься меня порадовать, а, Колетт?»

И он принялся ждать. Часы тянулись бесконечно. Хозяева почему-то не спешили в спальню. Порой в приоткрытую дверь пробивался клинышек света из коридора, но всякий раз пунктом назначения был туалет. Шумела вода в трубах, щелкал выключатель, и внизу возобновлялся разговор. Там явно обсуждали какие-то важные, крайне серьезные дела, отчего Броган чувствовал себя обиженным вдвойне – словно ребенок, которого нарочно отправили спать, чтобы поговорить на свои взрослые темы, не предназначенные для детских ушей.

– Иди сюда, – хрипло шептал он. – Хватит меня дразнить. Не люблю, когда дразнят.

Спать хозяева отправились лишь ближе к полуночи. К этому времени у Брогана, вынужденного неподвижно сидеть в тесноте, занемели все мышцы, включая язык. Ожидание его разозлило.

Однако Колетт все-таки пришла – по-прежнему красивая и сияющая. Нынче она выглядела куда более серьезной, не столь игривой, как вчера, но, возможно, просто выбрала другую роль. Женщины-вамп или госпожи…

Она взяла что-то из шкафа – понять бы что! – и ушла в ванную. Несколько минут шумел душ; потом Колетт вернулась, одетая в простую длинную футболку.

Эй, а где же голое тело?.. Где развратное белье?!

Что хуже всего, Колетт даже не взглянула в сторону Брогана. Не пожала плечами в знак извинения, не приподняла бровь, обещая озорство. Она смотрела только на мужа, улегшегося в постель.

Словно вовсе не замечала Брогана.

– До чего длинный выдался день… – сказала она Мартину.

Длинный? Ха, она и не представляет, насколько. Посидела бы здесь в полной темноте с раннего утра до поздней ночи…

– Ага, – согласился Мартин. – Не знаю, как ты, а я совсем вымотался.