Игра не для всех. Крым 1942

Успокоенный моими словами политрук согласно кивнул, а я вновь окинул взглядом только наметившуюся линию обороны — но теперь уже с явной тревогой. Полтора километра на сто семьдесят семь человек при двух станковых «максимах», двенадцати ручных «дегтярёвых» и четырёх противотанковых ружьях — это в среднем десять-двенадцать метров контролируемого пространства на бойца. Убей хотя бы одного — и на участке наших позиций образуется уже двадцатиметровая брешь! Крепко выручает река, боеприпасов нам выдано в достатке — помимо не шибко удобных эргэдэшек есть и уже вполне освоенные бойцами «лимонки» Ф-1, а к сохранившимся у бывших пограничников СВТ выданы бронебойные патроны. Конечно, бронепробиваемость у них не очень высокая, но за двести метров десять миллиметров брони могут взять, и теоретический шанс поразить тот же германский «хорьх» в борт у бойцов есть. Так что против броневиков мы не совсем голые даже без ПТРД… Но вот то, что участок обороны растянут в тоненькую и очень длинную линию, это конечно проблема. Мне просто не из кого сформировать резерв даже в десяток бойцов с лишним пулемётом и парой ППД на отделение, которое я мог бы бросить к точке прорыва в случае чего. Ну и управление ротой сводится к тому, что я загодя продумываю несколько вариантов действий на тот или иной случай развития событий, да заранее довожу их до взводных, «замков» (заместителей командира взвода) и младших политруков. Последние в крайнем случае, смогут заменить выбывшего командира в бою — ребята все молодые, азартные, следом за Архиповым признавшие мой авторитет и старшинство.

Также я могу подавать отдельные «приказы» заранее оговорённым цветом сигнальных ракет, например: «вступить в бой расчётам станковых пулемётов», «огонь всем», «всем в атаку», «всем отступать». Впрочем, в атаку — это в крайнем случае: слишком большие потери во время контратак, когда горячие головы увлекают красноармейцев в штыковую. Но с другой стороны, случаи бывают разными… Однако учитывая, что ячейки удалены всего метров на семьдесят от берега реки, мы должны справиться стрелковым оружием и гранатами.

Не стоит, впрочем, забывать, что находясь на командном пункте, я также держу связь с комбатом и комполка, и могу запросить поддержку артиллерии. Собственных орудий у нас, правда, нет, только для прикрытия Чернавского моста выделили две или три противотанковых пушки с расчётами. Но зато в конце июня полк обеспечили прям по штату четырьмя полковыми 120-мм и восемнадцатью батальонными 82-мм минометами. Полковые, кстати, могут и танковую атаку тормознуть — близкие разрывы тяжёлых мин гаубичного калибра вполне в состоянии порвать гусеницы, а при попадании их в моторное отделение (великая удача, но на войне ведь всякое бывает) и вовсе сжечь германский панцер.

И все же, по собственным ощущениям, я вроде бы как и не у дел — так, сторонний наблюдатель во время схватки. Отвык я от такого — хотя при чем здесь отвык? Я в принципе никогда не был в шкуре ротного, управляющего боем. И в глубине души боюсь этого — боюсь что не справлюсь, что подразделение собьют с позиции и уничтожат именно из-за моих ошибок… Да уж, тяжёл крест боевого командира, большая на нем ответственность! Раньше не осознавал, а теперь вдруг в горле резко пересохло…

В 10 часов началась бомбежка. Случайно ли так получилось, или фрицы подгадали, но ровно в 10 утра пикировщики с ревом сирен принялись сбрасывать на еще незаконченные траншеи бомбы-полусотки. К слову, не совсем безнаказанно: по моим прикидкам, по противнику заговорило где-то с десяток мощных 85-мм и средних 76-мм зениток, плюс скорострельные автоматические пушки. Два «лаптежника» они накрыли и ещё один, дымя, потянул на запад. Однако оставшиеся не слабо так дали нам прикурить: после налёта позиции роты представляют собой лунный пейзаж с большими и малыми кратерами! Не обошлось и без потерь: четверо убитых, семеро раненых, трое тяжело. Погиб первый номер расчёта ПТР — отчаянно смелый малый пытался подбить «штуки», выходящие из пикирование. Но в итоге парня перехлестнула пулеметная очередь, повредившая также и бронебойное ружьё.