Читаем Игра правил полностью

– Ты предлагаешь мне сформулировать направление вектора изменения материи за её период существования в линейном времени? – мои глаза округлились, и я заулыбался. – Можно, я не буду отвечать на этот вопрос? – снова иронично отнекивался я. – Давай уж раз ты взялся мне рассказать, то я лучше просто послушаю с умным видом.

– Как знаешь, – с нескрываемым сожалением развёл руками Мотя. – Но там всё снова элементарно. Уверен, что не хочешь подумать? – не сдавался он.

– Уверен, – упрямо качал головой я.

– Клетка делится – организм растёт, – приняв мой отказ, он тут же приступил к объяснению. – Различные элементы соединяются и образуют более сложные элементы. Субатомные частицы образуют атомы. Атомы образуют молекулы. Появление крупных гравитационно-связанных скоплений материи образует галактики, разрастающиеся до определённых размеров за временной период своего существования. Длительность процессов взаимодействия материи, то есть длительность их периодов, – различна: что-то происходит миллионы лет, а что-то за доли миллисекунды. Но факт в том, что всю материю, находящуюся в первом мире, объединяет одна переменная – движение, и имеется ярко выраженное направление этого движения: за определённый временной период материя усложняется.

Здесь я пожалел о своём отказе подумать. Ответ действительно лежал на поверхности. К слову, он был не так прост, как Мотя его рекламировал, но достаточно прост, чтобы, взяв немного времени на раздумья, его отыскать. Но я решил уточнить один момент:

– А что для материи означает «усложниться»? – любопытничал я. – «Усложниться», это сделать – что?

– Усложниться – это значит качественно преобразиться, – молниеносно ответил он. – Прогрессировать из простого в сложное, из маленького в большое. Приобрести иное качество сложности. Движение материи направлено на качественный прогресс. И отсюда у нас получается третья константа «личного мнения» первого мира, звучащая следующим образом: «Направление движения материи имеет ярко выраженный вектор качественного преобразования».

– Направлением изменения движущейся материи за её период существования в линейном времени является качественное преобразование, – подытожил я, собрав воедино все три озвученные им константы. – Очень даже неплохо. Но не сказал бы, что это прям уж так элементарно, – я попытался слегка оправдаться за своё нежелание думать над его вопросом.

– Существует некий фундаментальный закон, – складывалось ощущение, что всё им произносимое он сам слышит впервые, потому что с определённого момента в нём начал нарастать несвойственный ему эмоциональный подъём и торопливость речи, словно ему хотелось побыстрее выдать всё, что переполняло его голову, и он не желал отвлекаться даже на реакцию к моим комментариям. – Закон, для реализации задач которого и существуют все остальные законы. Закон, представляющий собой совокупность трёх констант первого мира, выражающих его «личное мнение» касательно происходящих в нём процессов. И я бы назвал его Законом усложнения материи. Закон усложнения материи – это субъективное мнение первого мира. Это его «правда». Правда, являющаяся истиной для структур, стоящих ниже в иерархии. Первый мир говорит человеку: «Я считаю, что правильным является качественное преобразование материи за конкретный период её существования». Так вот, фундаментальная аподиктическая очевидность пространства – это наличие в нём Закона усложнения материи. Да, – водя глазами по сторонам, задумчиво подытожил он, – именно так всё это и обстоит. Это и есть фундаментальный закон не созданного человеком первого мира.

Он замолчал. Я же, опуская оценочные суждения относительно качества услышанной информации, попытался удержать его в некоем состоянии наития, в котором он оказался способен выдать всё то, что только что выдал. И быстро задал ряд интересующих меня вопросов:

– Каким образом, – спешно заговорил я, – «личное мнение» первого мира отражается на человеке? Какими конкретными проявлениями Закон усложнения материи сказывается в жизни каждого человека? И самое важное, как его воздействие можно понять и увидеть в своей повседневной жизни?

– Чтобы что-то понять в личном мнении первого мира, нужно сравнить объекты первого мира с объектами второго мира. За объект первого мира можно взять самого человека. А за объект второго мира возьмём созданный человеком автомобиль. Самое важное, что нас интересует от объектов двух миров – это их фундаментальные отличительные черты. Как ты думаешь, в чём принципиальное отличие между человеком и автомобилем, если не брать во внимание сложность конструкции?

Немного поблуждав в рассуждениях и поискав ответы глазами на потолке, я выдал первое пришедшее на ум:

– Самовоспроизводимость объектов первого мира. Главная разница в предрасположенности объектов первого мира к самовоспроизведению без внешнего вмешательства. А объекты второго мира имеют лишь один персональный период существования и не порождают равной себе материи. Человек способен создать другого человека, а автомобиль не способен создать другой автомобиль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Молли и я. Невероятная история о втором шансе, или Как собака и ее хозяин стали настоящим детективным дуэтом
Молли и я. Невероятная история о втором шансе, или Как собака и ее хозяин стали настоящим детективным дуэтом

Колин Бутчер, отставной полицейский, в одиночку основал частное сыскное агентство по поиску пропавших и похищенных домашних животных, но быстро понял, что ему необходим компаньон.Знакомьтесь – Молли, очаровательная кокер-спаниель, оставленная хозяином и волею случая обнаруженная Колином на сайте приюта для домашних животных. Умная и обаятельная, она растопила его сердце, и с тех пор эти двое стали неразлучны. Благодаря детективным навыкам Колина вкупе с интеллектом, выдержкой и острым обонянием Молли из них получилась потрясающая команда, раскрывающая преступления по всей стране.От поисков Пабло, пушистого рыжего кота, пропавшего в Девоне, до раскопок сокровищницы с украденными драгоценностями в лесу на севере Лондона – дуэт переживает множество захватывающих приключений, встречая много новых друзей на своем пути.

Колин Бутчер

Биографии и Мемуары / Домашние животные / История / Зарубежная публицистика / Образование и наука
Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир
Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Американский журналист Винсент Бевинс обнаружил, что между 1945 и 1990 годами США тайно поощряли программы массовых убийств коммунистов, диссидентов и невооруженных гражданских лиц и что только благодаря чудовищным репрессиям им удалось скорректировать в выгодную для себя сторону вектор политического развития сразу на нескольких континентах. Забытые даже местным населением события в Индонезии, когда политики и спецслужбы иностранной державы сознательно обучили своих союзников государственному террору, — ключ к пониманию и модель процесса, который позволил США выиграть холодную войну и создать американоцентричный мир.Полная историй конкретных людей и конкретных семей книга «Метод "Джакарта"» — документальное и убедительное объяснение того, какими средствами, какой кровью и при помощи какой ошеломляющей фальсификации исторической памяти целых народов победила общепринятая сейчас картина мира.Горькая правда Бевинса состоит не в том, что «Джакарта» случилась и больше никогда не повторится, но в том, что именно «Джакарта» сформировала наш мир и снова грядет: раз Америка действовала подобным образом, то и всем остальным тоже все дозволено. Круг насилия замкнулся, и разорвать его может лишь осознание подлинной истории.Для когоДля тех, кого интересует не только история победителей ХХ века, но и горький опыт проигравших — в тех областях, которые почему-то считаются второстепенными.

Винсент Бевинс

Публицистика / История / Зарубежная публицистика / Образование и наука / Документальное
Знак священного
Знак священного

Теоретик просвещенного катастрофизма, чьи научные интересы расположены на пересечении философии и мира современных технологий, Жан-Пьер Дюпюи в «Знаке священного» пытается ответить на вопрос, почему современное общество оказалось на пути к самоуничтожению. Опираясь на идеи Макса Вебера, Эмиля Дюркгейма и Марселя Мосса, а также находясь в диалоге с Рене Жираром и Иваном Илличем, Дюпюи утверждает, что люди должны помнить о священности мира, чтобы сдерживать человеческое насилие. Книга Дюпюи – своего рода метафизический и теологический детектив, автор которого обнаруживает «священное» в тех самых областях, где человеческий разум считает себя наиболее свободным от иррациональности, – в науке, технике, экономике и политике. Жан-Пьер Дюпюи – почетный профессор социальной и политической философии Политехнической школы в Париже.This edition is published by arrangement with Carnets Nord in conjunction with its duly appointed agents L'Autre agence, Paris, France and Tempi Irregolari, Gorizia, Italy. All rights reserved.

Жан-Пьер Дюпюи

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная публицистика / Документальное