Игра правил

– Ты же сам поднял тему прекращения функционирования энергетической оболочки и перехода материи, – вкрадчиво заговорил он. – Я лишь продолжил поднятую тобой тему…

– Поднятая мной тема, – перебил В, продолжая говорить повышенным тоном, – не подразумевает сказок об отделении какой-то цельной структуры от тела человека после его смерти. Поднятая мной тема призвана образумить тебя и показать всю несостоятельность твоих измышлений об энергетической оболочке в целом. Я хотел провести тебя по логичной нити, чтобы ты понял – нет никаких оболочек и энергий, а есть только одна конкретная органическая жизнь одного конкретного тела, состоящего из одних только клеток и больше ни из чего!

– Ты просто не способен увидеть всей картины, – виновато произнёс Мотя. – Возникновение составной материи – это следствие необходимости энергии в усложнении своего программного кода для последующих этапов своего усложнения. В этом и есть суть Закона усложнения материи. К примеру, в случае успешной трансформации первичной энергии суперструн эфира в сложную материю она пытается преобразоваться в ещё более сложную структуру – в атомы, чтобы наполнить пространство более сложными программными кодами. Если субатомной составной материи это не удается, структура «рассыпается» и откатывается назад, пытаясь собраться снова, и программный код её остается прежним. Если субатомной материи удаётся усложниться, то она принимает форму более сложной структуры в виде атомов, в свою очередь пытающихся усложниться в молекулы и следом в вещество. Если атомам это удается, они переходят в более сложную структуру, результатом чего на нашей планете становится органическая углеродная форма жизни и её довольно сложный программный код. Но неужели ты думаешь, что во Вселенной существует только углеродная форма жизни? Что не существует никаких других биохимических вариантов? Что не может существовать «жизни», к примеру, на базе метана, кремния или неорганических химических клеток? Так вот, пройдя определённый этап сложнейших молекулярных форм, энергия доходит до способности существовать и без них. Молекулярные формы усложняют программный код до такой степени, что он становится способен вернуться в единое полотно эфира совершенно в другом качестве и выйти на совершенно иной уровень процессов усложнения. Отделение целостного программного кода от тела человека – это дальнейшая эволюция энергии, высвобождённая из дискретного обличия. Ты убеждён, что форма органической жизни – это финальная стадия усложнения энергии. И что за смертью человека следует непременное возвращение энергии к предыдущим более простым формам – распад структуры тела на части. Если бы молекулы могли быть в чём-то «убеждёнными» и они были бы о себе такого же высокого мнения, как и ты, то, вероятно, они думали бы так же: «Отдельные молекулы – это финальная ступень эволюции энергии!» Но нет, не финальная. Потому что любая форма материи – это лишь этап усложнения энергии. И после того как конкретный этап её усложнения произошёл, в пространство эфира высвобождается соответствующая энергия программного кода, переходящая на новый этап усложнения. Считать же, что остановка жизнедеятельности макроскопического тела человека якобы означает остановку усложнения сплетённой с разных концов Вселенной энергии, причём вне зависимости от результатов работы энергии за период существования конкретной формы, – профанация чистой воды. Программный код любой энергетической оболочки не распадается с прекращением периода существования формы вещества, его сотворившей, а «возносится». А твои эмоциональные нападки и гнев – это лишь следствие бушующего протестом разума. Бушующего от неспособности собрать воедино архисложную картину окружающего мира. Мозг всегда противится сложной информации. Ограждать себя от сложной информации, требующей множества ресурса на переработку и усвоение, – это инстинктивная программа головного мозга. Ведь по его базовым установкам, всё, чем ты должен быть занят, – это поиск пищи и полового партнёра. А выбирать прогресс и погружаться в сложные модели мироздания доступно лишь посредством приложения волевых усилий.

Сделав очередной ход и внешне слегка успокоившись, В заговорил: