Игра правил

– «Предки» и «прародители» – это полбеды, – продолжал Мотя. – Ведь вопрос «откуда стартовала эволюция?» – хоть и чрезвычайно важен, но далеко не первостепенен. Куда более значимым является вопрос: «Каким образом появились алгоритмы эволюции, ведущие различные наборы конкретных частиц материи по определённым путям усложнения?» Как появился Закон усложнения материи? А вот это уже действительно неразрешимая загадка. Сказки про внезапно рванувшую сингулярность крайне занимательны и увлекательны. Но по факту, момент и принцип возникновения нашего мира – человеку абсолютно непонятен. Что это была за фундаментальная кодировка принципов дальнейшего следования материи из отправной точки, позволяющая ей начать путь трансформации? Что это за некая информация, давшая первозданной материи первоначальный импульс? Здесь самое время сказать «стоп» и честно признаться, что любые гипотезы на этот счёт лишь усугубляют невежество людей. Но сказать «стоп», поставить точку и допустить пустоту в месте старта зарождения Вселенной у людей просто не хватает мужества.

– Да всего у них хватает, – недовольно пробормотал В. – Адекватным людям и так всё прекрасно понятно, что ничего не понятно. Но выдумки и фантазии дают возможность как-то упорядочить и успокоить пытливый мозг человека. Да и со временем «выдумки» и «фантазии», обтачиваясь критикой, оформляются во вполне себе сносные гипотезы. А обрастая фактурой, превращаются уже в теории, и, проходя экспериментальные проверки, формируют собой аксиомы и законы. Без наблюдения за фактами не было бы гипотез, без гипотез не было бы теорий, а без теорий не было бы законов. Так работает наука. Ты со своей сказкой про ЗУМ пытаешься делать то же самое.

– Неправда! – оскорблённо возразил Мотя. – Я не лезу туда, где нет никаких зацепок. Я лишь структурирую и объясняю наблюдаемые и прочувствованные процессы. А современные модели мироздания, представленные научным сообществом или всевозможными духовными школами, – всегда лезут фантазировать о недоступном.

– Твой ЗУМ, – ухмыльнувшись, настаивал В, – это результат пытливого ума, мающегося от неспособности познать непознаваемое. И сколько бы ты ни спорил с этим фактом, мы оба знаем, что это именно так и никак иначе.

– Меня не гнетёт непознаваемое, – продолжал стоять на своём Мотя. – Я принимаю наличие непознаваемого как неотъемлемую данность. И именно наличие непознаваемого даёт мне возможность познавать познаваемое. Возможность спокойно принимать непознаваемое, не отводя глаза в сторону каких бы то ни было фантазий. Фантазий, призванных задурманить мой разум несуществующими переменными. Я не лезу в дебри зарождения Вселенной и не задурманиваю свой мозг всякой чушью о непознаваемом. Суть адекватного познания процессов в том, что пустота должна оставаться пустотой. Лакуны – это часть любой конструкции. Это закон равновесия, нарушение которого искажает всю структуру. Потому что «ошибочно заполненное», встав не на своё место, ломает и нарушает полотно собранной мозаики. К ошибочно заполненному начинают липнуть новые ошибочные куски мозаики, полностью искажая реальную картину. Если нарушить закон равновесия, гласящий, что «пустота должна оставаться пустотой», всё будет именно так, как оно есть сейчас во всех существующих моделях мироздания: крупицы истины, до неузнаваемости искажённые домыслами, допущениями и ошибочными аксиомами.

– Не слышал ни о каком законе равновесия, – безучастно бросил В. – Наоборот, слышал, что во Вселенной пустоты не существует в принципе. А «домыслам» и «допущениям» – дай время, и мозаика сложится правильно, и всё встанет по своим местам.

На базе их разговора о зарождении жизни в моей голове неожиданно возник банальнейший вопрос, и я решил озадачить им Мотю!

– Курица или яйцо, Моть? – влезши в разговор, поспешил я.