Читаем Игра престолов: прочтение смыслов полностью

Так что же это за более интересные темы, которыми нам предстоит заниматься все предстоящие сезоны? Франкл считает, что человеком движет смысл — то есть стремление к реализации тех или иных ценностей. Ценности сохраняются даже перед лицом насилия или смерти, они существуют в пространстве человеческой свободы, которую никто и ничто не в силах отобрать. За тем, как люди выбирают те или иные ценности, борются за них, побеждают или проигрывают, теряют их — и что-то делают со своей утратой — интересно следить, этому можно сопереживать. И тогда травма в «Игре престолов» — это невозможность, по тем или иным причинам, реализации избранных ценностей. И преодолеть травму — это найти, зачем жить дальше, несмотря ни на что, пережив крушение всего, что доселе было дорого, обрести новые смыслы. Одна из ранних версий знаменитой книги Франкла, которую он написал после освобождения из концлагеря всего за девять дней и которая в дальнейшем выдержала множество изданий и была переведена на множество языков, называлась «Сказать жизни „Да!“, несмотря на обстоятельства».

В мире «Игры престолов» можно вспомнить как минимум двух героев, у которых не получается найти своё «зачем». Первый — Теон Грейджой, у которого изначально не всё просто с идентичностью: с десяти до двадцати лет он воспитывается в семье Нэда Старка, и, хоть с ним и обращаются хорошо, он заложник, а не сын, когда же он попадает к отцу, тот не слишком рад ему и обвиняет в том, что сын забыл свои корни. Через какое-то время Теон попадает в рабство к психопату и садисту Рамси Болтону, подвергается пыткам и издевательствам, теряет своё имя и становится Вонючкой. Он настолько теряет себя, что, когда его сестра Яра приходит с отрядом спасти его, он отказывается идти за ней, повторяя, что он на Теон, а Вонючка. Дорога к себе начинается через искупление, когда Теон помогает бежать из Винтерфелла Сансе Старк, но и после побега и возвращения к своим он ещё долго бродит всеми презираемой тенью, пока в конце седьмого сезона снова не обретёт своё «зачем» — на сей раз освобождение сестры, на которое он пытается поднять всех, кого только может — через преодоление страха смерти. Харраг, капитан одного из уцелевших в битве с Эуроном Грейджоем кораблей, которые Теон хочет снарядить в поход за Ярой, плюёт ему в лицо и избивает вновь и вновь, грозя убить, но Теон вновь и вновь встаёт. Интересно, что в драке Харраг несколько раз с размаху бьёт Теона в пах, забыв или не зная, что Рамси кастрировал Теона, то есть его уязвимость становится его силой. В конце концов Теон избивает Харрага до потери сознания, и моряки соглашаются идти с ним за Ярой.

И ещё один человек, потерявший смысл своего существования, но, в отличие от Теона, не сумевший его обрести вновь, — это Томмен, нежная душа, взрослеющий сын властной матери — королевы Серсеи. После гибели любимой жены у него не осталось, зачем жить — и он, не сомневаясь, вышел из окна.

Ценности в мире «Игры престолов» могут быть индивидуальными и семейными.

Семейные ценности очень чётко, хоть и не во всех случаях полностью, отражены в девизах великих домов. Наиболее известен девиз дома Старков, ставший лейтмотивом всего сериала и разошедшийся по интернет-мемам: «Зима близко», т. е. «не расслабляйся, будь настороже, учись и будь сильным». Будущее непросто, но ему можно противостоять. Вспомним хранительницу сказаний рода, старую Нэн, служившую нянькой при нескольких поколениях Старков — Нэд Старк утверждал, что её звали старой, когда он был ещё мальчишкой. Вот как Нэн рассказывала маленькому Брану о Зиме: «Моё милое, летнее дитя. Что ты знаешь о страхе?.. Страх приходит зимой, когда дома по крышу завалены снегом. Страх приходит долгими ночами, когда солнце прячет свой лик на годы, а дети рождаются, живут и умирают во тьме. Вот когда приходит страх, мой маленький лорд. Приходит с белыми ходоками, что бродят по лесам. Тысячу лет назад пришла ночь и длилась целое поколение. Короли умирали от холода в замках, а пастухи — в своих хижинах, женщины душили детей, чтобы не видеть, как они голодают. Они плакали, и слёзы замерзали на их щеках. Такую сказку ты хочешь услышать?» Северные сказки мрачны, но готовят к жизни в трудные времена, в них содержится важная информация о том, что происходит по ту сторону Стены.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное