Игра Саула

Антонио налил Саулу кофе, а Дару подал сангрию с долькой апельсина. Потом улыбнулся им обоим и вернулся в дом.

– А ты? – спросил Саул. – От чего ты бежишь? Маленький друзский мальчик, который все детство в горах Шуф не расставался с ружьем?

– Ты прав, – ответил Дар. – Я учился в школе Камаля Джумблата и вступил в Ливанское народное движение. Я знал, как минировать машины и вырывать людям ногти уже в том возрасте, когда американские дети еще только учатся писать слово «кошка». Организация освобождения палестины стала моим учителем. А еще марониты – когда поймали меня разок. Они меня такому научили, что до самой смерти не забуду, – сказал Дар, кладя «беретту» на колено. – Оглядись, Саул, – окинул он широким жестом виллу и море, – мы далеко от гор Ливан и Шуф. Зачем ты пришел?

– Нужно переговорить с глазу на глаз.

– Ну так говори, – пожал плечами Дар.

Саул покачал головой.

– Хочу убедиться, что меня не слышат и не записывают.

– Какие у тебя грязные мысли, Саул.

– Да ну? Ты сам назвал мня ханжой. Так где мы уединимся?

– У ханжей мысли самые грязные. Идем.

Не забыв «беретту», Дар позвал Гектора – качка с автоматом – и прошествовал в дом. Прихватил там футболку и спортивные шорты, оделся по пути во двор и вместе с Саулом сел в красную «ауди». Гектор, не расставаясь с автоматом, последовал за ними на «рейндж-ровере».

Они поехали извилистой дорогой через сердце Ибицы, меж зеленых после зимних дождей холмов. В боковое зеркало Саул видел идущий следом внедорожник Гектора.

– Я знал, что рано или поздно ЦРУ кого-нибудь пришлет, – признался Дар. – Моя ссылка не могла длиться вечно.

– Равалпинди[14], – произнес Саул. – Ты должен был обеспечить прикрытие. В тебе разочаровались.

Дорога сделала резкий поворот, и Саул заметил знак с надписью: «Пуэрто-де-Сан-Мигель, 10 км».

– Так бывает, когда имеешь дело с ордами людей и хаосом вроде революции, – напомнил Дар. – Случаются ошибки. Тебе ли не знать.

Как удар под дых. Тегеран, 1979-й. Четыре тела лежат аккуратным рядом на полу явки на проспекте Саиди, близ парка Меллат. У всех связаны руки за спиной; у всех дырка от пули в затылке. Санджар Хоотан, Талат Басари, Милад Расгари, Ферхат Афшар. Все – дело рук бывшего информатора и друга, Маджида Джавади.

Они проехали мимо придорожного памятника: кресты и цветы жертвам автокатастрофы. Такие в Испании встречались сплошь и рядом.

Саул перевел взгляд на Дара.

– Что ж, надеюсь, в этот раз все будет иначе.

Дар свернул на боковую дорожку и поехал мимо пика скалы. Даже отсюда было заметно море. Они миновали отель и остановились у знака: «Кова-де-Кан-Марка».

Ко входу в пещеру вела вырезанная в склоне горы лестница за ограждением. Внизу, в самой пещере посетителей ждала чудесная бухточка с песчаным пляжем и аквамариновой водой.

– Не бойся, спускаться не станем, – успокоил Саула Дар, указав на ступеньки. Покинув машину, они поднялись по каменистой тропке на вершину скалы.

Саул огляделся: вокруг не было ровным счетом никого, кроме Гектора, да и тот остался в машине, в сотне метров. Кругом было море, небо, под ногами – пещера. Шумел ветер. Безопаснее места для тайного разговора было не сыскать.

Саул и Дар переглянулись.

– Это операция повышенной секретности и важности, – сообщил Саул. – Цель – Ирак и Иран. Кодовое название «Железный гром». Руковожу операцией я, в отрыве от Лэнгли. О ней знают очень и очень немногие.

– Сукин ты сын, – ответил Дар. – У вас «крот» завелся.

Поразительно, как быстро он обо всем догадался. Впрочем, люди частенько забывали об этой черте Дара Адала: пользуясь его беспощадностью и эффективностью, никто не принимал в расчет, какой он сообразительный.

– Только без убийств, Дар. Нам нужна инфа, не трупы.

– А ты все тот же чистоплюй.

– Что, – улыбнулся Саул, – не соответствую стандартам военного ремесла по Камалю Джумблату?

– Сам знаешь, он взял меня к себе после того, как «Ливанская фаланга» изнасиловала и убила мою мать. Отец к тому времени уже несколько лет был мертв, погиб во время взрыва. – Дар грустно ухмыльнулся. – Сам старина Камаль. Он и его сын Валид. Я был одним из тех сирот, которых они воспитали. – Дар полюбовался игрой солнечных бликов на волнах. – Насчет моего образования ты, Саул, заблуждаешься: я успел проучиться год в Американском университете Бейрута, когда разразилась гражданская война и Камаль призвал меня на борьбу. Это было в семьдесят пятом. А ты где был тогда?

– В Африке, в Бурунди.

– Еще одна дырень.

– Там я встретил Миру.

Провинция Кирундо, Саул и Мира, оба работали с беженцами. Удивительное было время, даже несмотря на ночные перестрелки: в ночь, когда Саул первый раз остался наедине с Мирой у нее в палатке, он наконец ощутил себя по-настоящему живым. Она была из Индии, он – еврей из Индианы, существа с двух совершенно разных планет. И все же Мира…

Дар кивнул.

– Старина Камаль. Он перенял идеи коммунистов, цитировал Маркса, Ленина, Троцкого.

– Правда? Что, например?

– Чаще всего он повторял слова Троцкого: «Даже если война тебе не нужна, ты нужен войне».

Стамбул, Турция

19 апреля 2009 года