Игра стихий

– Он жив, – сказал я ей, – мы с Лином в этом уверены.

– Да, Мыша, – подтвердил и Лин. – Иначе… ты бы ничего не узнала, уж поверь.

Кажется, этот аргумент подействовал. Или помогло вино, не знаю. Дженни немного успокоилась и попросила меня продолжать.

– Выяснилось много разного… Лиенна была родной дочерью отцу, но его жена не была ее матерью. Ее настоящая мать – любовница отца – умерла от какой-то болячки, когда девочке исполнилось года три, и отец привел ее в семью. Видимо, его жена так и не смогла принять девочку…

– Странно, – пробормотала Дженни, – я бывала у них, мне казалось, мать ее любит.

– Так бывает, – внезапно произнесла Агата, – все выглядит благопристойно для друзей и соседей, а что творится внутри семьи – тайна.

– Так или иначе, когда Лиенна забеременела внебрачно, ее мачеха решила окончательно с ней порвать и убедила отца Лиенны в том, что яблочко от яблони недалеко падает. Ее мать была гулящей, и Лиенна – такая же.

– Да, они ее выгнали… – подтвердила Дженни. – Но Ян? Зачем они захотели его забрать? Если все… так…

– Не хотелось бы подозревать драконов в злом умысле, – вздохнул я, – скорее всего, дело в их наивности. Не стали разбираться, поверили на слово… Не знаю! Значит, родители Лиенны убедительно врали, если драконы им поверили. Все было представлено так, как будто от Яна они отказались по причине бедности. Они уже немолодые люди, а дочь умерла, оставив их без поддержки, и они едва сводят концы с концами.

– Вранье! – фыркнула Дженни. – У отца Лиенны свой магазинчик…

– После смерти дочери он запил, влез в долги и потерял магазин. В общем, им выплатили приличную сумму на содержание внука.

– Деньги… – Ларс закатил глаза. – Кажется, я догадываюсь, что произошло дальше.

– Боюсь, нет, – невесело усмехнулся я. – Если бы они взяли деньги, переехали туда, где их никто не знает, а внука сдали бы в детский приют – это была бы одна история. Но они его продали… в труппу бродячего цирка.

В гостиной повисла звенящая тишина. Пожалуй, с человеческой подлостью сталкивался каждый из присутствующих. Но продать родного внука… Мы с Лином тоже долго не могли поверить, когда узнали.

Дженни словно закаменела, ушла в себя. А ведь впереди еще более страшные подробности.

– Надеюсь, они уже в тюрьме? – сглотнув, спросил Камиль.

– Они утверждают, что ребенка украли во время переезда. Даже заявление соответствующее есть. Власти Крагоши не видят причин для ареста, а поиски ребенка велись вяло.

– А драконы? – вскинулась Дженни.

– Пока мы искали Яна, решили не привлекать к себе внимания, – признался я. – Но основания для ареста теперь есть, а они ни о чем не подозревают, так что не скроются.

– И… дальше?

Я мучительно пытался подобрать такие слова, чтобы хоть как-то смягчить удар для Дженни, но их попросту не было.

– Нашли мы тот цирк, – пришел на помощь Лин. – Но к тому времени они уже перепродали Яна попрошайкам. Мы так и не поняли толком почему. Вроде бы он им не подходил… Да неважно!

– Трущобы в Ривеннеле… – прошептала Дженни.

– Да, – подтвердил я, – в Ривеннеле. Я… Мы долго искали… И вот сегодня…

– Вы его упустили! – В глазах у Дженни стояли слезы. – Вы! Его! Упустили!

Она сорвалась на крик, но я не винил ее за истерику. У самого на душе муторно и гадко, да и на остальных история подействовала угнетающе, так чего можно ждать от Дженни? Пусть лучше кричит и плачет, пусть выплеснет из себя эту невыносимую боль.

– Дженни… – Я попытался ее обнять.

– Не смей! – Дженни вскочила на ноги, схватила кружку с недопитым вином и со всего размаху грохнула ее об пол. – Как ты… Как вы… Вы…

Ее сотрясали рыдания, и я не раздумывая прижал ее к себе. Дженни вырывалась, пыталась ударить, но я лишь крепче обнял ее и перенес нас обоих в мою комнату, подальше от чужих глаз.

Глава 3

Поступки

Мир потерял краски, запахи и звуки. Я кричала – и не слышала собственного крика. Воздух стал плотным, ватным, а перед глазами повисла черная пелена. Жгучая боль скрутила внутренности в тугой узел. Совсем как тогда…

Я снова лежала на полу у ног Шейора и корчилась от его пыток. И снова единственная мысль – о Яне. Все, что угодно, лишь бы мой мальчик был жив. Все, что угодно… Все…

– Дженни… милая, родная… Дженни, пожалуйста… прости меня… мышонок мой маленький… девочка моя…

Наваждение таяло. Сквозь кошмар пробился голос Беса, нежный, заботливый, теплый. Боль никуда не делась, но стало чуточку легче. Я не одна, рядом человек, готовый разделить со мной любое горе. И я заплакала, отчаянно цепляясь за Беса, пряча лицо у него на груди.

Боль уже не жгла каленым железом, а гнев и ненависть ушли, оставив после себя горький привкус стыда. За что я так жестоко и несправедливо обрушилась на Беса? За его заботу, за желание помочь? Лойи всемогущий, да если бы Бес не начал искать Яна, никто бы и не узнал, что произошло.

Позорная истерика, а взамен – нежность и забота. Бес мог бы разозлиться, даже обидеться, а вместо этого он шептал мне на ухо ласковые слова и успокаивающе гладил по волосам и по спине. И почему так тихо? Куда все делись?