Игра. Свобода. Утилит

Впервые за всю игру Эрг ощутил, как внутри шевелятся тонкие невидимые нити.

Чувства…

Глава седьмая

Ему вдруг показалось, что она дрожит. Такое возможно? Пешка — едва ли живая. Эрг протягивает руку и легко кается её пальцем.

— К пешке моей примеряетесь? — усмехается Грей. — Что ж, можете забирать. Цена ей невелика.

Привычные слова в этот раз звучат по-другому. Цена сознанию колеблется, не опускаясь ниже назначенного уровня. Цена жизни — …

Кому дано назначить её?

История неумолима. Гласит, увековечивая: «В век современного развития государства утратили прежние ценности, сменили идеалы. За сохранение целой нации борьба давно уже не ведётся. А жизнь отдельно взятого человека не стоит и гроша. Торговля поднялась на тот уровень, когда купить, продать и обменять можно всё, что угодно. Кто-то сдаёт в аренду целые семьи, чтобы отработать долги. Купить человеческую жизнь можно почти задаром».

Если сами они перестали ценить друг друга, то чего можно ждать от обычных киборгов с встроенными ими же (людьми) программами поведения?

Девочка смотрит на него, не отрываясь. И Эрг впервые в жизни чувствует сомнение. По ходу игры сейчас ему положено её «съесть». Всего лишь пешка… А грей взамен возьмёт фигуру. Неравноценный обмен. И через несколько ходов Камелиус начнёт атаковать. Тогда фигуры будут сыпаться одна за другой. И очень скоро наступит финал. Тот, которого все ждут.

Эрг молча сканирует объект. Восемь лет, зовут Ариана. Посещает школу, первый класс. Воспитывается в полной семье. «Как же тебя угораздило?» — думает он.

«Я вместо матери», — слышит он тонкий голосок.

Откуда он идёт?

«Моё сознание говорит с тобой».

Это девочка. Ариана. Осколками разума подключилась к его программе. Ещё слишком жива. А как же правила игры?

Даже в идеально составленной программе бывают сбои.

«Что с твоей матерью?»

«Болезнь. Она не смогла сегодня выйти. Пришлось мне. Я — старшая в семье».

Внутри — вибрация. Нездоровая, напоминающая помехи в микросхеме. А скрежет, будто острым ножом по металлу.

«Ты знала».

«И ты знал…»

Глава восьмая

Эрг поднимает руку вверх.

— Снова тайм-аут? — Камелиус Грей недоволен. — Зрители ждут. Пора разворачивать игру.

— Сворачивать, — поправляет Грей.

— Что?!

— Сво-ра-чи-вать. Вы меня правильно поняли, господин Грей.

Шум и недовольный ропот. Зрители слышат всё.

— Мы только вошли во вкус, — напоминает Грей. — И потом это не в наших правилах.

— Не в ваших, господин Грей, — снова поправил Эргономик. — Я изучал правила подробно. Игрок всегда может уйти досрочно, забрав с собой фигуры.

— Но тогда вы все отправитесь на свалку.

— Да. А вы не получите ни гроша.

Жалкая перспектива. Камелиус Грей ещё ни разу не уходил с игры без победного приза.

— Зачем вам это нужно? — спрашивает он. Но Эрг безмолвствует. — Долбанный мусорщик!

— Поосторожнее со словами, господин Грей. Ваши поклонники не любят грубостей от поколения бьюти-киборгов.

Грей несколько секунд анализирует происходящее.

— И так, вы готовы выйти из игры, добровольно отказавшись от победы и приза?

— Да, и забрать всю команду, включая вашу, с собой, — Эргономик твёрд, как никогда.

— Что ж, вам всё равно была положена свалка. Добро пожаловать в утилит! — с этими словами Грей поднимается и под мощный рёв трибун покидает игровое поле.

«У меня был шанс, — размышляет Эрг. — Собственное место на свалке. Свобода и покой. Я выбрал другое».

Утилит — не то, что свалка. Утилит — переход в вечность. Иную вечность.

И он пойдёт туда не один.

Вместе со всей командой. Своей и той, что по ту сторону.

Ни призов, ни победителей.

Мусору — место!

Им говорили, что система совершенна. Сбои практически исключены. Что же, в таком случае, происходит?

Может ли чувствовать боль механизм? И если да, то о чём это может говорить? Его пора списать в виду того, что система не справляется с психоэмоциональной нагрузкой? Или, напротив, отказ от привычных действий, обусловленный сильнейшим эмоциональным потрясением, говорит в пользу развития его системы высшей нервной деятельности?

Люди всегда могли чувствовать. Именно за это и поплатились. Век новых технологий сменил привычный быт. Есть программы и коды. Именно они определяют жизнь. Эта система долгое время стоит незыблемо. Но неужели и ей может прийти конец?

Эргономик не в силах ответить на эти вопросы. Мир не стоит на месте, времена подвержены изменениям. Возможно, скоро они ступят на порог новых открытий. И новые революции сметут прежний уклад, разрушат традиции, устои. На смену идеальным механизмам придут другие, несовершенные.

Ну, а пока игра остановлена. И у него есть право забрать с собой всех оставшихся на доске.

Мусор…

Эпилог

…Когда погасли свечи, и холодный полумрак окутал мир, фигуры и пешки — все вышли из игры, став одним целым. Груда безжизненных тел валялась прямо на земле. А внезапно врывающийся порывами ветер поднимает их, словно пыль, и опускает вновь.