Игра в любовь

Они вошли внутрь. И перед Лизой предстала огромная гостиная с красивой мягкой мебелью посередине, с огромными зеркалами, в которых отражалась почти вся комната. Часы на стене пробили восемь раз, на стенах висели картины в резных рамах, на полу лежал огромный красный ковер, в левом верхнем углу стоял рояль, а рядом обтянутый кожей стул. Огромная лестница, ведущая на второй этаж, была застелена небольшой красной дорожкой, а на перилах блестела свежая красная краска. Слева была небольшая кухня, оттуда чувствовался восхитительный запах жареной утки и свежевыпеченных булочек. У Лизы засосало под ложечкой, от предстоящего ужина, а из кухни разносились тихие голоса крепостных. Прямо была огромная столовая, стол, накрытый чистой белой скатертью, стоял посередине комнаты и вокруг него, как верные поданные, стояли стулья, а на огромных окнах весели шторы, белые, но без единого рисунка, и белоснежная бахрома свисала до самого пола. В углу стояла тумбочка из красного дерева, а на ней, в длинном черном подсвечнике, стояла свеча, и еще такие же были на столе где-то семь-восемь штук.

Дом был красивым и огромным, но он был ей чужой. Лизе захотелось убежать прочь отсюда к себе домой, закрыться со своей спальне и никогда не расставаться с родным очагом. Эти люди, за исключением Валентины, мамы и Ольги, были ей чужие, она знала о них только из рассказов Арины, но ее мама никогда не любила рассказывать дочерям о своей семье, и о Тактаевых она поведала мало и через "не хочу!".

Домой! Она хотела, домой хотела этого больше всего на свете. Лиза не могла спокойно дышать, зная, что по ее коврам будут ходить посторонние люди, сердце ее сжималось, когда она представила, как они веселятся в гостиной, которая когда-то принадлежала Полиновым. "Почему?" – задавала себе вопрос Лиза. Она хотела знать на него ответ, но на этот простенький вопрос, не было ответа. И Лизавета не могла с этим ничего поделать. Девушка, после предложения Натальи, села в кресло и принялась смотреть

в окно, чтобы как то занять себя и не думать о доме. Солнце светило низко, но еще не зашло за горизонт, на улице радовались пения птиц. "Какие они счастливые, их дом-это земля, крыша-небо, и они покинут его только когда умрут, а я.… К глазам снова подступили слезы, и Елизавета чувствовала, что вот-вот расплачется. Но не расплакалась…, она услышала, плачь, Лиза повернула голову к лестнице, чтобы удостовериться в том, что она слышала, или это ей показалось? Нет! Другие тоже смотрели в ту сторону, а может это, плачет ее сердце, скучая по дому, но ее глаза сухи в них нет ни слезинки. Но плачь, был так реален, и так далек, и тут, как по волшебству, он стал приближаться, и по лестнице спускалась девочка, которая помогала, Пети относить вещи. Глаза ее были красные от слез, она держала перед собой поднос, а на нем плавали, в черном кофе, осколки от блюдца и чашки, а также толу растаявшее масло и раскрошенные, до неузнаваемости булки.

Лиза ожидала упреки и крики в адрес бедной девчонки от Наташи, но вместо этого услышала нежные успокаивающие слова. Рина никогда не разговаривала так с крепостными, которые провинились, она не давала им и рта раскрыть, слышались только грубые слова из уст Арины, разлетаясь по всему дому. А Наталья, выслушала терпеливо плачущую крепостную, не перебивая ее, девочка говорила так тихо, что Лиза смогла разобрать только несколько слов: "Я не виновата…, Наталья Викторовна…, ваш… сын… он разлил кофе… ,я… я не могла… ничего сделать."

– Тише, Антонина, не надо плакать из-за этого, ты же знаешь, что мой сын болен, – княгиня Тактаева погладила по голове, все еще плачущую девчушку, иди на кухню и разогрей нам ужин, и забудь о том, что случилось. Антонина ушла, всхлипывая и держа перед собой поднос.

Глава 7. За запертой дверью.

Ужин был превосходный. Лизе казалось, что она чувствует запах всех этих блюд и сейчас, лежа на постели. Но, как ни странно, кусок не лез ей в горло, и поэтому, ей пришлось радоваться одной булочки с чаем. Как интересно когда перед нами полно еды, но наши проблемы не позволяют поесть, все время, беспокоят нас, и иногда у нас нет проблем, но и нет той еды, которая нам по вкусу. – Спокойной ночи, дорогая, – сказала Валентина, накрывая Лизу одеялом. Она ушла, перед этим, задув, свечу на тумбочке у кровати Елизаветы.

Лиза осталась одна в темноте, но ее это не очень заботило. В отличие от голода, который все время напоминал о себе. Ужин закончился больше двух часов назад, она помнила эти утомительные разговоры перед ужином во время и после, от которых тянуло в сон: Наталья и Арина вспоминали детство, а ей никогда не были интересны темы, которые случились в далеком прошлом и не с ней, но приличные манеры не позволяли ей повернуться и просто уйти, пришлось сидеть и отвечать на вопросы, которые ей по очереди задавали то Наташа, то Настасия, то Вася-муж Натальи Викторовны: Василий Андреевич Тактаев. Она не хотела спать, а хотела есть!