Игра в любовь (СИ)

— Раз ты так меня любил, почему тогда уехал? Бросил, отказался? Почему, Матвей?

— Потому что любил — всё так же глухо отвечает он. — Потому, что больше не мог справляться со своими чувствами и мне было очень больно. Ты не представляешь, что я испытывал, когда ты объявила о своей любви к Громову. Словно весь мир, что я строил по крупицам, в одночасье рухнул, оставив после себя пепел раздора. Помнишь, что я спросил тебя за день до уезда в Москву?

— Ты много чего спрашивал.

— Я спросил, а вдруг, гипотетически один из нас влюбился в другого, чтобы тогда было? А ты ответила, что во-первых, такого никогда не случится, а если бы и произошло, например с твоей стороны, ты бы сделала все, чтобы это исправить. Нашла бы выход, попробовала разлюбить, отдалилась на время. Помнишь, Лер?

Перед глазами проносится весь наш разговор пятилетней давности, и он словно обухом по голове бьет наотмашь.

— Ты хочешь сказать — сглотнув тяжелый ком смотрю сквозь пелену из слез. Она застилает обзор и я смаргиваю, позволяя соленым каплям обжечь щеки. — Ты уехал из — за меня? Из-за моих выкинутых фраз?

Он ничего не отвечает, да мне и не нужно. Его молчание — красноречивее любых слов.

— Ты хоть понимаешь, что я ляпала необдуманно? Я ведь не понимала, что это взаправду. Ты просто пошутил, я пошутила в ответ. Если бы ты сказал. если бы хотя бы намекнул..

— То что? — Язвилисто выплевывает он — Воспылала ко мне любовью? Продолжила делать вид, что ничего не произошло? Не обманывай себя, Лер. Ты бы сначала испугалась, потом отдалилась бы от меня, и в конце концов произошло ровно то, что произошло: наши пути бы разошлись. А молчать и делать вид, что я только твой друг у меня не было ни сил, ни желания. Пусть мой поступок опрометчивый, может даже глупый, но это был порыв души. Я бы умер, видя тебя каждый день без возможности обнять, поцеловать и улыбаться, когда на душе скребли кошки. Прости меня Лер, но вот такой я херовый оказался друг, да и как человек в целом — дерьмо полнейшее. Но теперь хотя бы ты знаешь, чем характеризовывался мой поступок. Наверное сейчас я бы так не поступил, не бросил тебя одну, не убегал как трусливый идиот. Вот только времени увы не вернешь. Но если ты хотя бы позволишь мне искупить свою вину, я… я сделаю всё…

— Хватит — шепчу, устало прикрывая глаза — Уходи, Матвей.

— Кнопка.

— УХОДИ! — Кричу срывая голос — Уходи, уходи! Видеть тебя не хочу, оставь меня одну. Пожалуйста!

— Хорошо, но пообещай, что мы вернемся к нашему разговору.

— Уходи!

И он уходит, слава богу больше ничего не говоря. Как только я слышу хлопок входной двери, изо-рта вырывается всхлип. Меня разрывает изнутри осознание услышанного, и я не понимаю, что со всем этим делать. Мне требуется время, чтобы переварить наш разговор, но для начала я должна хотя бы успокоится.

Мне понадобилось двое суток, чтобы осмыслить то, что мне сказал Матвей. Всё это время я практически не спала, мало ела и даже не заходила в социальные сети. Эмоции поутихли, злоба и ненависть сменилась удручающей тоской. Тоской по тому времени, когда я жила не заботясь ни о чем. Была поистине счастлива. А сейчас мне так плохо, что на стену лезть хочется. Он уехал, чтобы переживать свои чувства в одиночку. Это эгоизм? Возможно. Но если отбросить мои обиды, если поставить себя на его место — я понимаю Мота. Да, может не в полной мере, но черт возьми, понимаю. Когда я видела Диму в объятиях другой — ревела как прорванная водопроводная труба. А Матвей еще и другом моим был, это в сто раз хуже.