Игра в метаморфозы

– И ему не хватило времени, чтобы… ээ… перейти к другим действиям… ээ… преступным?

– Преступным? – взвилась Амалия, подпрыгнув на месте.

– Я хочу сказать… он не совершил… ээ… насилия.

– Так это и есть насилие! – возмутилась Амалия, резко выпрямившись на стуле, и ее лицо вспыхнуло. – Что вам еще надо?

– Да, да… конечно… извините.

Женщина задумалась. Информационная система требовала «эквивалентного» языка, сухого и формального, и кратких, точных определений. Она ввела в компьютер: «насильственные действия рукой в области влагалища».

– И вы утверждаете, что он вдыхал гелий? – спросила она и напечатала: «Возможное использование гелия со стороны нападавшего».

Вероника кивнула.

– Чтобы никто не мог узнать его голос.

Женщина в униформе подняла глаза от экрана.

– Значит, вы полагаете, что знаете его?

– Понятия не имею. Это только одна из возможностей.

– А еще какие-нибудь детали вы можете вспомнить?

– От него хорошо пахло.

И вдруг сообразила, что где-то уже встречала этот запах. Но это ни о чем не говорило. А может быть, и говорило…

– Он был выше вас, вашего роста или ниже?

– Он был высокий.

– И он ударил вас головой об дверь, перед тем как сбежать? – заметила женщина в униформе, покосившись на повязку, которую Веронике наложили на лоб.

– Ударил, и очень сильно.

«Сексуальная агрессия, этот человек очень опасен», – ввела женщина в компьютер.

* * *

– Обещай мне, что никому не расскажешь, – сказала Вероника Амалии, когда они вышли из казармы Гражданской гвардии.

– А что, разве мы не должны предостеречь остальных девчонок в доме? – возразила соседка.

– Нет! Я не хочу, чтобы на меня смотрели как на «девчонку, на которую напали»!

– Ладно, ладно.

– Поклянись!

– Клянусь.

* * *

Вечером после лекций Вероника присоединилась к группе. Весь день она пребывала в каком-то необычном состоянии – словно перестала быть самой собой и теперь наблюдала со стороны, как движется, что отвечает или делает девушка по имени Вероника. Строго говоря, теперь Вероник было две: первая как ни в чем не бывало продолжала жить привычной жизнью, а вторая за ней наблюдала.

Она подумала, что он не осмелился взяться, к примеру, за Ассу. Он выбрал самую слабую в группе. Он долго за ними следил. Так лев в саванне долго примеривается к самой уязвимой антилопе в стаде и находит ее глазами среди сотен других. Он падок на хрупкость и слабость: выбирает животное, которое прихрамывает, бегает не так быстро, как другие, избегает соплеменников или они его сторонятся…

Интересно, в какой момент он стал за ними наблюдать? В «Камелоте»? На факультете? Во время занятий? Вероника мысленно перебирала выражения лиц всех своих соседей в тот день, и прежде всего лиц мужских…

На собрание она опоздала. Все уже собрались.

– Если абстрагироваться от убийства этого парня из Гражданской гвардии, у нас остаются только супружеские пары, – говорил Саломон.

– Причем пары счастливые, – уточнила Асса.

* * *

Капитан Гражданской гвардии, руководивший казармой в Саламанке, поморгал глазами и положил подбородок на переплетенные пальцы. Лицо его ничего не выражало.

– Итак, наш «рукоблуд» перешел к делу, – начал он.

– Да, – подтвердила сержант, принявшая сегодня утром заявление от Вероники. – Уже третье заявление за месяц: темп нарастает. Думаю, он недолго будет удовлетворяться простым лапаньем, – мрачно прибавила она. – На этот раз ему помешали. Не случись этого, один бог знает, что бы он натворил.

– Может, он не уверен в себе, – предположил капитан. – Или у него непорядок с эрекцией.

Один из присутствующих насмешливо осклабился.

– Это нападение на сексуальной почве, – проворчала сержант, испепелив насмешника взглядом.

– Да, да, конечно… Извини.

– В следующий раз он пойдет дальше, – не унималась она. – Вызов и риск его возбуждают. Думаю, мы просто не знаем, на что он способен.

– Зато ты, очевидно, знаешь? – резко оборвал ее тот же насмешник. – И давно у тебя диплом психолога, Роза?

Зрачки Розы почернели, когда она повернулась к толстому увальню.

– Я женщина, потому и знаю. Капитан, я считаю, что нам необходимо сделать сообщение или, по крайней мере, разослать предупреждения по факультетам. Надо предупредить студентов этого города, что по улицам бродит маньяк.

Офицер на миг застыл и уставился на нее, словно принюхиваясь к неприятному запаху.

– Даже не думай. Если разошлем, в городе начнется психоз и дело дойдет до прессы! Не говоря уже о реакции мэра и советника по образованию…

* * *

– Причем пары счастливые… Что тебя заставило так сказать, Асса? – спросил Саломон.

– Ну, смотрите, – отозвалась девушка, – это же очевидно. Судя по их постам и фотографиям в соцсетях, обе пары действительно были счастливы.

Она добрую часть ночи просматривала эти материалы, и от недосыпа и напряжения у нее покраснели глаза.

– Они держатся друг за друга на всех фото, сделанных в путешествиях, – продолжила Асса. – И везде улыбаются и обнимаются.