Игра в метаморфозы

Лусия,

Вам следует сосредоточиться. Это не так уж трудно. И все же я оставил вам указатели: чашку с аяуаской, клей, картины…

Главное – не то, что вы видите, а то, как вы смотрите. А каким взглядом вы смотрите? Вы уверены, что смотрите в нужном направлении? Кстати, мои соболезнования по поводу вашего напарника. Через это пришлось пройти. Но он не мучился, если это может вас утешить.

Что же до бедного Габриэля, то он был в таком состоянии, когда я с ним познакомился… Просто в удручающем. Но Рикардо навел порядок в этом бардаке. Наш Габриэль стал объектом психиатрических исследований, а я тем временем с помощью аяуаски обнаружил в нем множество еще не открытых личностей. И конечно же, заставил вновь ожить личность Рикардо…

Рикардо вообще не было, пока не появился я, понимаете? Правда, хорошо придумано?

Вы замечательная женщина, Лусия, и даже представить себе не можете, сколько у нас с вами общего. Как только вы найдете, что именно нас объединяет, то станете близки к тому, чтобы найти и меня.

Я знаю, что вы сейчас чувствуете: ненависть, гнев… Я не жду, чтобы вы меня поняли. В ваших глазах я – существо мерзкое и гнусное. Убивая их всех и проливая кровь агнцев, я испытывал удовольствие. Огромное удовольствие. Знайте, я не испытывал ни малейшего чувства вины, ни малейших угрызений совести. Я – хищник, и хищник плотоядный. Травоядные не вызывают у меня ничего, кроме презрения. Я знаю, какой вопрос не дает вам покоя: что сталось с тем ребенком? А вот на этот вопрос, Лусия, вы должны ответить сами. Мне на него отвечать страшно. И не рассчитывайте, что я отвечу на все ваши вопросы.

А пока – вот вам еще одна подсказка:

«Ты – моя мука и мое преступление; На твоей могиле надо написать, что ты погибла от моей руки; Это я – творец твоей смерти. И все-таки в чем же состоит мое преступление? Его можно назвать разве что преступлением игры – или преступлением любви».

– Черт, ну и мерзость! – крикнула Лусия.

Администраторша оторвалась от своих бумаг и бросила на нее мрачный и злобный взгляд.

– Кто вам это передал? – спросила Лусия.

Девушка пожала плечами.

– Понятия не имею, – натянуто сказала она. – Письмо лежало в почтовом ящике.

– У вас нет полиэтиленового пакета или какой-нибудь папки-конверта?

– К сожалению, нет, – отрезала девушка таким тоном, чтобы все поняли, что к конвертам она отношения не имеет. – Мы конвертов не держим.

И она снова уткнулась в разбросанные по конторке бумаги, качая головой и всем своим видом показывая, что их поведение переходит границы дозволенного. Лусия вздохнула, достала удостоверение и сунула его под самый нос девице.

– Изворачивайтесь как хотите, но достаньте мне мешочек. Он наверняка должен у вас быть, ясно? И ПОТОРОПИТЕСЬ, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ЕЩЕ МНОГО ДЕЛ! – бросила она девице, у которой был такой вид, словно должность сменного администратора в пятизвездочном отеле уравнивала ее с принцессой Астурийской.

А может, девицу сбило с толку то, что испанские туристы менее расточительны, чем, например, американцы или китайцы? Как бы там ни было, но она сразу растеряла всю свою спесь и поспешно ретировалась.