Игра в поддавки

Почти чистая проплешина размером с четыре футбольных поля. На краю её «карусель» ждёт невнимательных, а больше вроде ничего нет. И растительности нет совсем. Перепаханный вдрызг слой земли устал и отказался нести на себе кусты и былинки. С того нелепого артналета прошло уже немало времени, воронки от реактивных снарядов до того оплыли, что едва видны, осколки рассыпались ржавой пылью. И верхний слой почвы затвердел почему-то, как глина на солнцепеке, а почему — непонятно. Воды полно, в ямах лужи стоят, и по идее здесь должна быть грязюка по уши, как на осеннем танкодроме, — ан нет. Не нравится мне это, хотя, с другой стороны, ну и что же, что не нравится? Если обходить в Зоне всё, что не нравится, так и будешь стоять на месте столбом, дожидаться неприятностей на свою голову. Безопасные оазисы в Зоне — это ведь редкость. Не верю, что мы нашли ещё один.

Впереди лес стоит низкой стеной — особенный лес, на периферии Зоны такого не встретишь. Деревья в нём как резиновые: толкнёшь такое — оно до-о-олго качается, а отломить сук вообще невозможно. Можно срезать ножом лист, и при попытке порвать его он будет растягиваться, как латекс. А главное, живут эти деревья какой-то своей, согласованной жизнью — вот и сейчас они слегка покачиваются все разом, синхронно, хотя в воздухе ни ветерка. И не шумят совершенно, отчего уюта, мягко говоря, никакого. Правильно мне говорили: кто впервые в таком лесу, того всегда жуть одолевает, хотя от самих деревьев вреда вроде ещё никому не было. И мутанты такие леса не очень любят. Правда, кое-кто из сталкеров утверждает, будто эти места облюбовали кровососы, только я в это не верю: у кого им здесь кровь сосать? Каучук здесь, может, и есть, а носителей тёплой кровушки жди-пожди — подохнешь с голодухи, пока дождёшься. Вот радиоактивность в резиновых лесах всегда повышенная по сравнению со средним фоном Зоны — это да. Что есть, то есть. Лучше не ночевать в таком лесу, но укрыться на короткое время вполне можно. Блин, опять угадал! В смысле — накаркал.

— Вертолёт! — кричит Гляпа. Слух у него отменный.

— В лес! — командует Хвост, но всё же оглядывается на меня: подтверждаешь ли?

Ещё бы я не подтвердил! Когда военные имитируют бурную деятельность, умные люди сидят тишком и не лезут им на глаза. Теперь и я слышу вертолёт, его звук быстро приближается, машина идёт низко. Мы бежим к лесу. Успеем? Должны успеть. Заметить-то нас пилот, наверное, заметит, но успеет ли обстрелять, пока мы как на блюдечке? Вот это вряд ли. А в резиновом лесу мы рассеемся…

Вот он. Не оборачиваюсь, но чувствую затылком: показался. Прямая видимость. Сейчас пилот заметит нас. Главный вопрос: сам он примет решение или свяжется с командованием? Но в любом случае у нас хорошие шансы, если только командование не прикажет накрыть весь квадрат артогнём. Но кто не рискует, тот не ходит в Зону, а пьёт спокойно шампанское.

— А-а-а-а-а!…

Кричит Гляпа. До леса ему осталось всего ничего, а он тормозит на ровном месте так, что комья земли летят из-под подошв, и машет руками, что твоя мельница. И я его очень понимаю: резиновый лес вздрагивает, гуттаперчевые деревья мотаются туда-сюда, и из леса поднимается псевдогигант.

Здоровенный. Я таких ещё не встречал. Корявые каучуковые деревья ему по грудь, он раздвигает их, как водоросли, и сам оброс чем-то вроде водорослей — не то шерстью, не то какой-то паразитической ботаникой. От его рыка готовы встать дыбом все волосы на теле, но не встают. Им некогда.

Хвост бросается влево, а я вправо, на бегу освобождаясь от рюкзака. Гляпа меня сейчас не интересует, а Вычет дальше всех от псевдогиганта, авось сам успеет сориентироваться. Псевдогиганты тупы, их надо валить с нескольких огневых точек, обязательно рассредоточенных. На этом выигрывается время — псевдогигант не может сразу решить, кого атаковать в первую очередь, и с ревом топчется на месте почём зря, расстреливаемый спереди, справа и слева.

— Не в голову! — кричу я. — В шею!

В шее у псевдогиганта, как у всех порядочных позвоночных, таятся артерии, а стрельба в голову малополезна: при всей массивности псевдогигантовой башки в ней удивительно мало мозгов, а череп толстый, не всякая пуля его возьмёт. Глазки тоже маленькие, трудно попасть. Можно палить по туловищу, но это долгая канитель, псевдогиганты на редкость живучи. Шея лучше всего.

А вот и вертолёт. Он идёт совсем низко — пилот, как видно, отчаянный парень. Куда ж ты летишь, сволочь? Ворону тебе в воздухозаборник, ракету в топливный бак! Самое время менять диспозицию и, уж конечно, дислокацию. Крича что-то несусветное, поворачиваюсь и бегу навстречу вертолёту, но, конечно, чуть вбок, чтобы не угодить под пулемёты. Что я ору? Не знаю. Сам себя не слышу. Но вижу, как Вычет тоже улепётывает прочь, и чую, что Хвост и Гляпа делают то же самое, разбегаясь веером. Никто из нас не сделал по псевдогиганту ни одного выстрела.