Игра в прятки

— Ты всё ещё здесь? Дуй к Харезу, их нельзя упускать. — Бегу, бегу. Красавица, а ты пригляди пока за ним, — сказал Ромка и, чмокнув Каталину в кончик носа, побежал из палаты.

ГЛАВА 3

Афганистан. Бадгис. МиранзаИ.

Михаил Кудряшов.

«Дорога прошла нормально, и вот мы подъезжаем к кишлаку, в котором нас с нетерпением ждут», — размышлял Михаил, замыкая колонну из четырёх машин. «Как хорошо, что ветер дует в бок, а то глотать мне пыль всю эту долбаную дорогу. Чёрт бы побрал этих долбанных амеров, с их политикой везде вмешательства. Сейчас сидел бы дома, в каком-нибудь ресторанчике, с красивой женщиной и попивал бы шампусик. А тут … тьфу, однообразные сопки, пыльная дорога и выжженная солнцем земля. Хотя могло быть и хуже», — вспомнил Миха своё пребывание в подвале погранотряда в Тахта-Базаре.

Дорога действительно прошла хорошо, выехали рано утром, оставив Ромку с Харезом забрать Волка. Ехали размеренно, не спеша, но и нигде не останавливаясь. И вот недалеко за обед, наша маленькая колонна въезжает в кишлак. Народ собрался на площади, дожидаясь нас, чтобы узнать новости и получить частичку привезённого добра. Мишка решил не ехать на поселковую площадку, а сразу направился в отведённое жильё. Сказывалась усталость и нервное напряжение, очень хотелось умыться, поесть от пуза и выспаться за все эти дни. Миха нажал кнопку связи и проговорил:

— Содик, Кудре.

— На связи Содик.

— Шакур, я еду домой. Разгрузитесь, зайдёшь.

— Понял, — ответил Шакур, — зайду.

«Вот и отлично», — подумал Миха и повернул на свою улицу. Подъехав к дому, он собирался выйти открыть ворота. Но это не понадобилось, ворота распахнулись сами, приглашая его заехать. «Вот чёрт, как я мог забыть, мы же разрешили пожить здесь Зареме. И что теперь делать?» Михаил развернул машину на улице и задом въехал во двор. Пока он вытаскивал из машины снарягу и свои скромные пожитки, Зарема закрыла ворота и скромно стояла в стороне, не зная, что делать дальше.

— Что стоишь, хозяйка? Гостя куда поселишь?

Зарема подошла и тихо сказала:

— Я вашу комнату не трогала, там всё убрано. Вот только не знаю, как мне быть, мне теперь оставаться здесь нельзя.

— Это ещё почему? У тебя родни здесь нет, только родственники мужа, а они, насколько я помню, не особо тебя привечают. Так что, живи на своей половине и не беспокойся.

— Благодарю, — она чуть замялась, не зная как обратиться и подумав, договорила фразу — … господин.

— Зарема, я тебе не господин. Можешь звать меня по имени — Михаил или просто Миша.

— Спасибо, Мишааа, — растянула она его имя. — А я поесть приготовила.

— Вот и отлично, сейчас сложу вещи и пообедаем.

Кудря был очень доволен, что ему самому не придётся готовить. Да и чтобы он приготовил? Разогрел бы «сухпай» на скорую руку. А теперь сбудется одно из его желаний — «наесться от пуза». Он подхватил свой скарб и бодро направился к дому. Вещи раскладывать не стал, кинул их на топчан, достал из рюкзака полотенце и побежал умываться. Закончив с процедурами, направился к достархану, где колдовала Зарема, раскладывая кушанья и посуду.

— Чем будешь потчивать? — спросил Миха, потирая руки и занимая место на помосте.

— Сегодня у нас праздничный обед, для начала «мушава», — и она придвинула к Мишке глубокую пиалу и, открыв крышку с подобия глиняной супницы, налила ему горячее, источающее изумительный аромат, блюдо.

— Ну-ка, попробуем, — пробурчал Кудря и достал свою походную ложку.

«Мушава» оказался прекрасным гороховым супом, приготовленным с добавлением топленого молока или по современному, с йогуртом. Вкус оказался специфическим и очень понравился Михаилу, он захотел попросить добавки, но Зарема его осекла.

— Я готовила много, в расчёте, что приедете вы все. Поэтому, если налью тебе добавки, ты не попробуешь следующие блюда.

— Ну, тогда давай, что у нас там дальше?

— А дальше у нас «курма» и «божан-салат», — сказала Зарема и Мишка впервые увидел на её закрытом чадрой лице какие-то эмоции. Было видно, что глаза Заремы «улыбаются» и она очень довольна аппетитом и эмоциями Михаила. Только истинный мужчина знает, как важно для женщины мнение о её кулинарных способностях. Миха это понимал, и демонстративно облизывал пальцы, поедая «курму». Это было вкуснейшее мясо курицы, жареное со сладким луком и помидорами. Закусывал Миха салатом из баклажанов с названием «божан-салат». В общем, уминал он всё это с треском за ушами, а Зарема стояла в сторонке и с умилением наблюдала сиё действо. И когда Миша покончил с этими блюдами, она сразу же подала ему «фирни» (молочный пудинг с фисташковым орехом. — прим. автора), чтобы окончательно добить Мишкин желудок и расположить его сердце к себе.

Приняв «фирни», Миха расположился в полулежащем положении, придвинув к себе круглый валик подушки. И отхлебнув пудинг, причмокнул со смаком. Зарема, стоявшая недалеко, захихикала, глядя на Михаила, так как на его верхней губе остались белые молочные усы.

— Ах ты, проказница, — наигранно сердито проговорил Кудря, — вместо того, чтобы смеяться, подала бы полотенце вытереть лицо.