Игра в прятки

Он же профессионал. Патрульные полицейские в ковбойских шляпах с трудом сдерживали натиск собравшихся. Кто-то свистел, кто-то топал, кто-то кричал что-то ободряющее. От происходящего у меня закружилась голова. В последний раз нечто подобное случилось со мной в Сан-Франциско, но вспоминать об этом не хотелось.

Через полицейский кордон ко мне тянулись руки, меня пытались схватить, похлопать по плечу, ущипнуть. Может быть, оторвать кусочек.

Пожалуйста, не трогайте меня! Оставьте меня в покое! Я же не ваша игрушка!

При мысли о том, что чьи-то чужие пальцы дотронутся до меня, хотелось кричать, но я сдерживалась, напрягая все силы, чтобы не позволить чувствам выплеснуться наружу.

Но вот наконец и крики, и безумная, неуправляемая толпа остались за тяжелой дубовой дверью.

Неожиданно для себя я оказалась в фойе зала заседаний с высоким потолком и белыми стенами. Теперь уже другие — полицейские, представители местной власти, судебные чиновники — повернулись, забыв о своих делах, и уставились на меня так, словно увидели пришельца из космоса. Мраморная лестница вела наверх. На оштукатуренных стенах висели, как полагается в подобных учреждениях, черно-белые фотографии; на позолоченных древках болтались флаги, американский и штата.

Невероятно. Жутко. Этого не может быть. Это не может происходить со мной.

Барри и Натан уже были рядом. Натан пожимал мне руку, Барри целовал в щеку. Мы прошли в переполненный зал. Я никак не могла отделаться от ощущения нереальности. Даже Барри и Натан казались мне нереальными.

Мне действительно было плохо. Реально, физически плохо. Меня тошнило. Жуткое возбуждение подобно некоему смертоносному газу наполняло помещение. Словно по команде, все повернулись ко мне. Обычные, простые люди. Знаменитые писатели.

Это было ужасно.

Я подняла голову, чтобы по крайней мере выглядеть невиновной. Натан помог мне сесть за отведенный нам стол. Барри занял место в первом ряду зрителей.

Чтобы не упасть, я обеими руками вцепилась в стол. Меня трясло. Мне было холодно. И одиноко.

Я оглянулась, стараясь отыскать взглядом Дженни и Алли. Конечно, сына в зале не было. Только дочь. Мы помахали друг другу, и Дженни расплакалась.

Страшно, невероятно и... так не должно быть!

— Внимание! Всем встать!

Для судебного клерка наступил момент славы. Все взоры обратились к нему.

Хорошо. Значит, от меня наконец-то отстали.

Суд начался.

Суд над убийцей.

Суд надо мной.

Глава 92

Во всем этом было что-то неестественное. Что-то лишнее, не вписывающееся в картину. Или, может быть, совсем наоборот. Может быть, чего-то не хватало.

«Что за дела! В чем тут фокус?» — снова и снова спрашивала себя Норма Брин.

Как могло получиться, что Уилл Шеппард был убит всего лишь одним, во многом случайным выстрелом? Как получилось, что Мэгги Брэдфорд ухитрилась ухлопать своего мерзавца-муженька, уже падая или даже грохнувшись на землю? И тем не менее она его укокошила. В этом сомнений быть не могло.

В сотый или, может быть, уже в тысячный раз Норма рассматривала фотографии, сделанные полицией на месте преступления сразу после обнаружения тела Уилла Шеппарда.

Он лежал лицом вниз.

Не повезло тебе, Уилл...

Или ты планировал нечто в этом духе? Может быть, ты сам выстрелил себе в лицо, чтобы насолить Мэгги? Какую игру ты вел, жалкий подонок?

Итак, еще раз. Он убегал. Это следует из следов. Мэгги преследовала его. Они схватились. Она выстрелила ему в голову. Он упал.

Все. Конец фильма. Уилл Шеппард выбывает из игры.

И начинается совсем другая история. История, в которой все запутано и ничего не ясно.

Как будто тысяча холодных ножек пробежали по ее спине. Что-то не укладывалось в картину. Что-то было не так. Но что? Что, черт возьми?

Какой же детали недостает в этой дешевой головоломке?

Надо провести несколько экспериментов. И конечно, призвать на помощь удачу. Шары в воздухе, и задача жонглера не позволить им упасть. Она обязана найти что-то, что поможет Мэгги Брэдфорд выйти из тюрьмы.

Чтобы снова убивать?

Глава 93

Смешно, хотя мне и не до смеха. Надо же, прокурор — мой поклонник. По крайней мере был им.

С Дэном Нижински меня познакомили на одной из вечеринок в доме Натана Бейлфорда. Он пришел туда с женой, совершенно заурядной на вид женщиной в огромных, овальной формы, очках и абсолютно без макияжа. Помню, я еще удивилась, что такой привлекательный мужчина, как Нижински, не женился на какой-нибудь красавице. Потом мы с ней разговорились, и я невольно прониклась к ней симпатией. Супруги сообщили, что они оба — мои поклонники. Вот радость-то!

Так или иначе, но теперь Дэн Нижински мне совсем не нравился. Пугающе высокий, он обращался к присяжным так, как обращается учитель к любимому классу.

— А он хорош, — шепнула я, наклонившись к Натану.

— Мы тоже, — ответил он, но его уверенность почему-то не распространилась на меня.