Игра в прятки

Ближе к вечеру я попыталась дозвониться Бобби, чтобы перевести Райнера обратно в камеру, но он не отвечал. А Энтони сегодня не работал. На выбор оставалось несколько кандидатур, и сейчас я сидела с задумчивым видом, вертя в руках телефон, и пытаясь решить, кто из тех, кто вышел сегодня на смену, наиболее адекватный. В итоге я пришла к выводу, что особой разницы между ними нет, и набрала первый попавшийся номер.

— Алло. Привет, Шон. Это Эмбер. Можешь забрать заключенного из медблока? Его пора переводить обратно в камеру.

Дождавшись утвердительного ответа, я сбросила звонок и повернулась к Райнеру.

— Сейчас придет Купер. Он не входит в число твоих фанатов, поэтому у меня к тебе просьба — постарайся не провоцировать его. Я сделаю все, чтобы до утра тебя не трогали, но лучше не нарываться.

— Да я всегда само обаяние. Ты же знаешь, — улыбнулся он.

— Знаю. Поэтому и боюсь, — вздохнула я.

Пятнадцать минут, в течение которых я ждала Купера, прошли в невероятно нервной обстановке. Я наматывала круги по помещению, сжимая пальцы в кулаки и периодически кусая губы. На меня даже Александр пару раз шикнул. Но, как показало время, нервничала я не зря. В комнату зашли сразу две надзирателей — Купер, которого я вызывала, и Тейлор.

— А почему вас двое? — спросила я, глупо хлопнув глазами.

Не удостоив меня ответом, они сразу же направились к решетке стационара. Зато ответил Райнер.

— Пожалей несчастных. Они же меня несколько недель не видели, соскучились, — улыбнулся он и добавил, обращаясь уже к охранникам. — Сладкие, я знаю, что неотразим, но попрошу не устраивать драки за мое внимание и подходить в порядке очереди.

Чтобы не застонать и не хлопнуть себя рукой по лбу, мне потребовалась вся моя выдержка. Нет, ну что за придурок! Я ему печень и ушибы лечила, а нужно было, похоже, голову. Как жаль, что я не психиатр. Рядом с ним я бы могла такую докторскую написать, которая на нобелевскую премию потянет.

— Я зайду к нему через час, чтобы сделать заключение. Так что сильно далеко не уходите, нужно будет открыть дверь, — обратилась я к надзирателям.

— А здесь этого сделать нельзя? — слегка раздраженно спросил Тейлор.

— Нельзя, — отрезала я, — Таков протокол. Заключение должно быть уже после выписки. Я проведу осмотр сегодня, а завтра утром другой врач даст свое заключение. У нас с этим строго.

Охранники скорчили недовольные лица, но кивнули, выводя Александра. Надеюсь, у них хватит выдержки не убить его по дороге в камеру. А мне осталось только передать ему ключ и на этом моя миссия будет завершена. Впрочем, переживать я после этого не перестану. Мне кажется, что успокоиться у меня получится только утром, когда Райнера в камере уже не будет.

***

Спустя один очень нервный час я зашла к Александру и начала осмотр под бдительным наблюдением Тейлора.

Черт! И где носит Бобби, когда он так нужен? Как же это все некстати! Ну почему мне так не везет?

На этот раз мы с Алексом не обменивались репликами, а я старалась вообще не смотреть ему в глаза лишний раз. А еще во время осмотра я все же обнаружила одну свежую гематому в районе левой почки. Увидев это, я только тяжело вздохнула. Ничему человека жизнь не учит! Хорошо хоть в левую ударили. Если бы кулак прилетел на другую сторону, последствия могли бы быть куда более серьезные в виде разошедшихся швов и новой травмы еще не до конца зажившей печени.

Когда я вытащила из своей сумки ключ вместе с парой медицинских инструментов и, заслонив Райнера собой, тихо передала ему в руки, сердце пропустило несколько ударов. Но вроде бы все прошло хорошо. Тейлор не бросился отбирать незаконный предмет, не заковал меня в наручники, как пособницу преступника, не начал трубить о готовящемся побеге.

Выходя из камеры, я бросила последний взгляд на Александра, поймав его улыбку. Сердце в очередной замерло, а я поспешила отвернуться. Странно. Было даже немного жаль, что я больше его не увижу. Нет, я искренне хотела, чтобы он выбрался отсюда. Но… в то же время с каким-то сожалением понимала, что на этом наши пути действительно разойдутся.

Рабочее место встретило меня гнетущей тишиной. О том, чтобы лечь спать, не могло быть и речи. В таком состоянии я не усну даже под лошадиной дозой снотворного. Оставалось только ждать…

***

Отвлечься не получалось. Ни работа, ни книги, ни самовнушение не помогали. Я все равно возвращалась мыслями к заключенному, который сегодня должен выбраться из своей 423 камеры. Это состояние заставляло меня то и дело вскакивать и нервно наматывать круги по помещению.

Во время одного из таких променадов пол сначала странно завибрировал, а потом ушел из под ног. Все здание содрогнулось, а из окон, несмотря на глубокую ночь, полился ослепляющий свет. Не удержавшись на ногах, я упала на пол, больно ударившись плечом. Уши заложило, а еще наблюдались все признаки легкой дезориентации.