Игра в судьбу

Давным-давно, классе в пятом, Валя Хороших прочёл про человека невидимку и многие годы мечтал стать им, представляя себе, что бы он сделал, обладая этим бесценным даром. И вот судьба в одночасье сделала его человеком невидимкой, незаметным и ненужным, и теперь он отчаянно сражался за своё возвращение в «человеки нормальные». Путь назад оказался и долгим и тернистым. Он пережил стадии невидимки и тени и теперь по тёмным улицам города неторопливо, как было здесь принято, шёл некий «никто» — уже не тень, но ещё не человек. Он шёл, уже не избегая освещённых мест, но ещё таясь, завидев человека в форме, но он шёл и снег весело поскрипывал под подошвами его новых ботинок. Вот на его пути возник вещевой рынок, который он привык обходить стороной, но сейчас он смело вошёл в ворота и на него сразу обрушился водопад зазывающих голосов. В свете тусклых фонарей он различил толстомордого и его напарницу, и кураж понёс его к ним. Напарница, почувствовав покупателя, прокричала из-за прилавка заготовленную заранее «зазывалку»: «Мужчина, только со мной вы можете торговаться до посинения!» и ему захотелось подойти к ней и купить что-нибудь, максимально сбив цену. Он сделал шаг в её сторону, но Валёк схватил его за руку и потянул в другой ряд.

Человек «никто» купил трусы, футболку, шампунь, расчёску и мочалку и вышел в противоположные ворота. Он перешёл пути и вступил в ещё недавно запретную для Валька часть города, где в самом начале улицы располагался вчерашний магазин. Ему захотелось снова зайти в него и купить что-то дорогое и необычное, но Валёк опять вцепился в руку и перетащил на противоположную сторону улицы. Он свернул раз, потом ещё и оказался перед целью своего путешествия.

Стукнула дверь, и банщик оценивающе оглядел посетителя. Был он явно не здешний — местные так не одевались — и выглядел несколько странновато. Банщик попробовал было вычленить эту странность из общего облика, но кроме излишней напряжённости и бегающего взгляда ничего не нашёл и побежал навстречу клиенту.

— Доброго вам здоровьица, — завёл он дежурную пластинку, — с утра пораньше, значит, в баньку решились. И правильно: и чисто, и народу мало, и парок ещё свежий. В общей зале разденетесь или отдельный кабинет предпочтёте? — с надеждой спросил он и внутренне затаился.

Посетитель кивнул, и банщик сразу ринулся в атаку:

— У нас к кабинету две простынки полагаются, напиток после баньки и, вы уж извините, банщик обязательно.

Посетитель сбросил напряжение и рассмеялся:

— Заверните всех, я покупаю.

— Люблю весёлых клиентов, — просиял банщик, ведя его к фанерной выгородке, завешенной тяжёлой шторой, — Мне как, сразу начать вас мыть, или вы сначала разомлеть предпочитаете?

— Минут через двадцать приходите, я попарюсь немножко.

— Вот и правильно, вот и верно, — похвалил банщик и, наконец, ушёл.

Человек «никто» задёрнул штору и быстро разделся. Он сунул вещи в шкафчик, запер его на тяжёлый амбарный замок, вынул из кейса шампунь и мочалку и осторожно выглянул из-за шторы. Банщик ковырялся в своём углу, и грязное голое тело метнулось к помывочной. Народу действительно было немного, но густой туман уже наполнил небольшой зал. Он высмотрел свободный душ, встал под него, намок, потом вылил на мочалку полфлакона шампуня и принялся остервенело тереть себя, готовясь к встрече с банщиком. Чёрная вода стекла к его ногам. Он успокоился, сел на лавку и снова намылился.

— Ай-я-яй! — услышал он сквозь пену, — не дождались меня. А ну-ка быстренько под душ, а я пока местечко приготовлю.

— Вот и хорошо, вот и славненько. А то, ишь чего удумали — пригласить меня и мыться самому, — ласково выговаривал банщик, — А мочалочку вашу, вы уж извините, мы отставим, это для ванной баловство, а мы уж настоящей, из мочала помоемся. На животик для начала извольте. Вот и хорошо, вот и славненько. А вы, извиняюсь, не духовного сана будете?

— Нет, а с чего вы взяли?

— Так, подумалось. Вон волос у вас не стрижен, борода опять же, и тело явно голодом морено, а ведь пост великий недавно кончился, вот и подумалось.

— Нет, геолог я, прямо из тайги и в баню.

— Это правильно, баня — дело первое. И что же вы в своей тайге отощали-то так? Иль не кормят геологов нынче?

Человек «никто» самозабвенно фантазировал, банщик поддакивал и рассказывал что-то своё. Его голос ласкал, убаюкивал и было так хорошо и покойно, как не было никогда в жизни. В парной он совсем сомлел, и банщик выволок его чуть не на руках.

— Эка вас сморило, — причитал он, обтирая простынёй надраенное до блеска тело, — Сейчас обернём вас сухой простынкой, и будете отдыхать. Что пить закажем: пиво иль, может, водочки?

Хотелось пива, но Валёк дёрнул его за руку и запретил.

— Квасу бы.

— Нет квасу, теперь не держим. Может «Фанту» или чаю? У меня чай с духом смородным, попробуйте.

Сошлись на чае, и банщик ушёл.

Человек «никто» достал расчёску, медленно, явно затягивая время, расчесал волосы, вытер насухо руки, тяжело вздохнул, достал паспорт и тоскливо прошептал:

— Кем же ты окажешься, дружок?