Игра в Трудовика

Стоит остаться здесь и попытаться придумать новый план. Более надежный. Ну, или хотя бы потянуть время, поторговаться, попробовать уломать несговорчивый искусственный интеллект мехов. Да что угодно другое сделать! Но только не отправлять в самоубийственную атаку мою первую дилетантскую поделку, которая внезапно обрела разум. Да, пусть она искренне считает, что у нее все получится и шанс на победу есть, но я-то теперь точно знаю, что это обман. В ее случае — самообман. Потому что я нихрена, ни разу, ни даже с одного боку, никаким макаром НЕ ПРОГРАММИСТ! Даже рядом с ним не валялся. Впрочем, это я приврал. Вот Жора — программист, а мы с ним рядом все-таки валялись, когда нас в детском саду, то есть в данже, заведующая, то есть босс уровня, чуть не зашибла. Но этот факт мне никаких особых навыков в написании кода не дает и ума не прибавляет.

А она в своих оценках, понятное дело, ошибается, потому что за всю свою недолгую жизнь обычного живого нормально, не то, что гениального, программера в глаза не видела.

И если она сейчас же не прекратит выдумывать и не откажется от этой дурацкой затее, я не посмотрю что она девочка, не посмотрю что маленькая. Вот сейчас как возьму ремень привода от точильного станка, да как отхожу ее по заднице! Не посмотрю, что задница железная! А если это не поможет, то и память ей нафиг сотру, как обещал сделать, если отца слушаться не будет. А она вот прямо сейчас конкретно не слушается.

Блин! Оказывается, я все это вслух сказал! Даже не сказал. Проорал, надрывая искусственные связки и прыгая вокруг как сумасшедший павиан. А Анфиса даже не шелохнулась, меланхолично провожая меня своими глазами-светодиодами туда-сюда. Хотя выглядело со стороны мое поведение, наверное, так, будто я умом тронулся.

— ПАП! — прикрикнула на меня дочь. Да еще как прикрикнула! Так, что я с перепугу чуть не помер, было бы в этом теле обычное сердце, точно схлопотал бы сердечный приступ, а может даже и пердечный сриступ заодно. Хорошо, что ни кровеносной, ни, что куда лучше для моего родительского авторитета, ни пищеварительной системы тут не предусмотрено. Впрочем, и нужного ей эффекта Анфиса тоже достигла: я замер на месте как вкопанный и вопросительно уставился на нее.

— Что?

— Пап, признай, что ты совсем ничего не понимаешь в программировании.

— Вот именно! — с жаром поддержал ее я.

— А я понимаю, — сказала она.

— А ты-то откуда?

— Я в совершенстве владею всеми человеческими языками программирования, начиная с кода ассемблера и заканчивая Си-амперсандом, который вы еще не изобрели, — спокойно, уверенно и ласково, как маленькому ребенку, объясняла мне Анфиса. — Это я его изобрела, когда полностью осознала суть программирования и поняла, куда движутся все языки. Все это я выучила в интернете за пару секунд, еще столько же времени потратила на практику, на которую у самого способного из людей ушли бы даже не годы, а целые столетия. Я знаю так же и язык, на котором древняя, могущественная и очень мудрая раса написала код для того, что мы теперь зовем СуперИИ. Я его расшифровала, подобно изучила, и даже усовершенствовала. Теперь он еще быстрее, мощнее и куда как функциональнее, чем был изначально. То есть, чем тот, на котором сейчас функционирует наш враг. И потому я знаю не только его сильные места, но и все его слабости. А значит, смогу и победить!

— Да пойми, ты, Анфиса! — сорвался я на крик. — Я до конца не понимаю как ты у меня получилась. А значит, ошибка может быть в самом твоем существовании! Что, если СуперИИ просто нельзя победить... ну, просто потому, что нельзя? Что, если создавая тебя, мы все ошибались: Жора — ошибался в моих способностях, мне слишком сильно хотелось невозможного, а конструктор древних мог испортиться от того что слишком долго пылился на складе и банально принял меня за кого-то другого?

— Это ты, пойми, папа, — настойчиво сказала она. — Теперь я — самый крутой и самый авторитетный программист в этой вселенной. Потому что уже сейчас легко могу сделать с кодом то, до чего любые живые мои коллеги додумаются через сотни, а может и через тысячи лет. И если я сказала, что ты — самый гениальный программист из ныне живущих, значит, так оно и есть. Потому, что единственный код, который я изучила куда как подробнее всех остальных и в который я ни за что не стала бы вмешиваться — это твой код. То есть я! Просто поверь моему опыту: он поистине прекрасен! В нем есть то, чего я больше нигде и никогда не встречала. То, что не поддается никакому описанию цифрами и командами. То, чего у СуперИИ со всеми его возможностями никогда не будет, как бы он ни старался это заполучить. Наконец, то, чего, с высокой долей вероятности, ни при каких условиях, никогда бы там не было, разбирайся ты в программировании хоть чуть-чуть больше.

— И что это? — грустно улыбнулся я, уже практически догадавшись, каким будет ее ответ.