Игра в убийство. На каждом шагу констебли

Найджел не отвечал. Она в упор посмотрела на него:

— О чем вы думаете? Гадаете, не я ли убила его?

— У нас тут все гадают друг о друге, весь день напролет и большую часть ночи, — резко ответил Найджел.

— Что касается меня, то я не гадаю.

— Значит, вы счастливее остальных.

— Я гадаю о другом. Чем занимается этот Аллейн, какую пирамиду выстраивает он из всей этой мешанины фактов и фактиков, к каким чудовищным выводам приходит? Я слышала, сотрудники Ярда никогда не ошибаются в своих заключениях. Вы верите в это?

— Все мои знания в этом вопросе основаны только на детективной литературе.

— Как, впрочем, и мои. — Розамунда тихо засмеялась и снова передернула плечами. — А вот теперь эти люди из Ярда предстали перед нами, что называется, во плоти. Чего стоит этот Аллейн, его изысканные манеры, его голос и все остальное. Аристократ, да и только. Он угрожал мне с таким haute noblesse [6]

, что я чувствовала себя почти польщенной. О боже, бедный, бедный Чарльз!

Найджел молчал, и она продолжила:

— Неделю назад, да что там неделю — всего три дня… Боже мой, всего три дня! Я почти серьезно мечтала, чтобы он умер. Представляете… какой ужас!

— О чем это вы? — нарушил молчание Найджел и тут же поправил себя: — Нет-нет, не надо рассказывать, если не уверены, что хотите этого.

— Я расскажу вам, все расскажу. Ведь вы же не детектив, которого я боюсь.

— А почему бы вам не пойти к нему и не объясниться?

— Что? Это означало бы предать себя!

— Я вас что-то не понимаю. Почему вы не хотите рассказать Аллейну, что вы делали там, наверху? Ничего не может быть опаснее вашего молчания.

— Предположим, я скажу, что была в комнате Чарльза.

— Что?.. И зачем?

— Сюда кто-то идет, — быстро произнесла она.

Действительно, за деревьями послышались легкие шаги. Розамунда встала как раз в тот момент, когда из-за поворота появилась Марджори Уайлд. Она была в черном пальто, с непокрытой головой. Увидев их, Марджори резко остановилась.

— О, привет, — сказала она. — Я не знала, что вы здесь. Тебе уже лучше, Розамунда?

— Да, спасибо, — ответила Розамунда, глядя на нее.

Воцарилось тягостное молчание. Неожиданно Марджори попросила у Найджела сигарету.

— А мы тут так мило болтали, и все насчет убийства, — сказала Розамунда. — Присоединяйся к нам. Как по-твоему, кто это сделал?

Глаза Марджори расширились, полураскрытые губы обнажили ряд стиснутых зубов. Голос ее, обычно довольно пронзительный, приобрел наконец нормальное звучание.

— Я не понимаю тебя! Как ты можешь так говорить?! И вообще…

— Ты прекрасно играешь роль глубоко потрясенной женщины, — сказала Розамунда. — Возможно, ты что-то и чувствуешь, но не так много, как пытаешься нас убедить.

— Я вижу, тебе это нравится! — выкрикнула миссис Уайлд. — Я вижу, тебе нравится говорить, и говорить, и говорить, то есть умничать. Это умничанье, оно возвышает тебя над всеми нами. А я от всего этого устала.

— Мы все устали друг от друга! — в отчаянии воскликнул Найджел. — Но ради всего святого, давайте говорить. Не надо молчать. Молчание ужасно.

— Я больше не задумываюсь над тем, кто это сделал, — быстро проговорила Марджори Уайлд. — Это очевидно. Это сделал Василий. Его взбесило, что у Чарльза кинжал. Он вообще не любил Чарльза. Никогда. Он убежал. Почему его до сих пор не поймали?

— Я пошла, — резко произнесла Розамунда. — В четыре тридцать явится доктор Янг со своей микстурой.

Она быстро зашагала прочь, будто спасалась бегством.

— Вы, когда шли сюда, Артура не встречали? — спросила Марджори.

— Я думал, он в доме, — ответил Найджел.

— Все-таки все мужчины очень странные, — эта фраза, по-видимому, была у нее коронной, — Артуру абсолютно наплевать на то, что со мной, как я себя чувствую. На целый день он бросает меня одну, а сам запирается с Хюбертом, чтобы взахлеб читать русскую историю. А толку-то что?

— Ну толк, разумеется, есть, — сказал Найджел. — Для них, конечно.

— Да что вы… А, вот и он!..

По дорожке, куря сигару, к ним медленно двигался ее супруг. Она поспешила ему навстречу.

— Бедный Артур, — пробормотал Найджел. Он зашагал в противоположную сторону.

Таким образом можно было пройти к дому кружным путем, через фруктовый сад. В воздухе висел острый приятный запах горелых листьев.

Сразу же за оградой сада начинались густые заросли кустарника. Где-то там садовники жгли листву, и над кустами поднимался голубой дым, расслаиваясь вверху на узкие струйки. Некоторое время Найджел шел вдоль ограды. Свернув за угол, он вдруг увидел впереди какую-то фигуру. Определить было нетрудно — по узкой тропинке к кустарнику спешил доктор Токарев. Найджел спрятался в низкую нишу в стене, скорее инстинктивно, чем сознательно. Перспектива встречи с доктором, чтобы выслушать очередной трактат на тему неспособности английской полиции, вовсе его не радовала. Он решил дать возможность доктору уйти подальше. Подождав минуты две, Найджел вдруг задумался: а что это, собственно, делает здесь доктор Токарев? В его походке было что-то странное, как будто он таился чего-то. И в руке у него был какой-то сверток.