Игра ы кошки-мышки

— В «Эспланаде». Обед, танцы, выпивка, а затем купание допоздна в крытом бассейне. Только не говори, что не получил от нее приглашения. В купальнике она выглядит просто потрясающе.

Барлоу резко остановился.

Сквозь прозрачную завесу штор в гостиной он видел, как доктор Фелл склонился над телом Морелла. Констебль Уимс, стоя рядом на коленях, принимал содержимое карманов покойника. За ними наблюдал Грэхем. Как и судья Айртон, который продолжал пыхтеть окурком сигары.

— Уясни себе вот что, — сказал Фред. — Я не собираюсь ни на какую вечеринку в бассейне. Как и ты. Как и твой старик, да поможет нам Бог. И на то есть свои причины. Так что ради всех святых перестань болтать о Джейн Теннант и… — У него перехватило дыхание. — Да и кроме того, какое это имеет значение? Я же все равно тебя не интересую.

— Нет. Не так, как ты хочешь. Но я привыкла видеть тебя рядом, Фред. Я привыкла зависеть от тебя. И я не могу с этим расстаться. Не могу, особенно сейчас! — Она оказалась близка к истерике. — Ты же знаешь, что это было бы просто ужасно. Ты не бросишь меня?

— Хорошо.

— Обещаешь?

— Обещаю. Теперь иди в дом и не высовывайся, пока тебя не позовут.

Тем не менее, когда он провожал Констанс в холл и сам проникал в гостиную через окно, перед его глазами все время маячил облик Джейн Теннант. Инспектор Грэхем терпеливо подводил итоги своего резюме.

— Итак, доктор, вот все вещественные доказательства, что нам удалось собрать. Можете ли вы высказать какое-то мнение… хотя бы предварительное?

Пелерина и шляпа доктора Фелла лежали на диване рядом с судьей. Сам доктор, опираясь на тросточку, неторопливо перемещался по кругу, словно лайнер, осторожно притирающийся к причалу порта. Он методично осматривал помещение. У него было неопределенное и даже глуповатое выражение лица, которое подчеркивалось безвольно болтающейся ленточкой пенсне. Но Барлоу, который много раз слышал его выступления в суде, не поддался обманчивому впечатлению.

— Больше всего меня смущает, сэр, этот красноватый песок, — признался Грэхем.

— Неужто? Почему же?

— Почему? — вскинулся инспектор. — Откуда он тут взялся? С какой целью? Как он тут появился? Спорю на шиллинг — вы не сможете убедительно доказать, что вам под силу в любом доме набрать пару унций такого песка.

— Считайте, что свой шиллинг вы проиграли, — сказал доктор Фелл. — Как насчет песочных часов?

Воцарилось молчание.

Судья Айртон устало прикрыл глаза.

— Мысль, типичная для персонажа из «Панча», — фыркнул он. — Я считаю, куда проще иметь обыкновенные часы. Песочных часов тут не имеется.

— Вы уверены? — осведомился доктор Фелл. — Многие домохозяйки пользуются ими, скажем, при варке яиц — они в самом деле точно отмеряют нужные минуты. И как правило, в них используется именно такой красноватый песок: во-первых, он мелкозернистый, а во-вторых, бросается в глаза. Что скажет ваша домоправительница?

Инспектор Грэхем присвистнул:

— Вполне возможно! Если подумать, я тоже видел такие штуки. Вы считаете, что так оно и есть?

— Не имею ни малейшего представления, — признался доктор Фелл. — Я всего лишь сказал, что вы потеряете свой шиллинг, если побьетесь об заклад, — мол, никому не под силу объяснить сей факт. — Он задумался. — Кроме того, в большинстве песочных часов песок потемнее. Человек я рассеянный и никак не могу подобрать ему название. Какая-то краска. Лак… Нет, вылетело из головы. — Его массивная физиономия разгладилась. — Но если вы спросите, инспектор, что меня больше всего волнует, должен буду признаться, что телефон.

— Телефон? Что именно?

Судья Айртон не спускал с него глаз, и, пересекая комнату, доктор Фелл подмигнул ему. Лишь после этого он ответил на вопрос инспектора.

— Вы, конечно, обратили внимание, что от крышки микро фона откололся кусок, а также появилась трещина на корпусе. Так?

— Аппарат упал на пол.

— Да. Разумеется. К тому же ковер тут не особенно толстый. — Доктор потрогал его ногой. — И тем не менее сомнения у меня остались. Случалось, я и сам ронял телефон со стола. Особенно если, увлекшись разговором, начинаешь бурно жестикулировать. Но повреждения даже отдаленно не напоминали те, которые претерпел данный аппарат.

— И все же он пострадал.

— Да. Он в самом деле пострадал. Давайте-ка разберемся.

Переступив через тело Морелла, он прислонил тросточку к столу, взял телефон и принялся неумело отвинчивать крышку микрофона. Она не без труда поддалась его стараниям.

Доктор Фелл поднес ее к свету, посмотрел сквозь дырочки перфорации и даже понюхал. Он нахмурился. Но когда он поднял телефонный аппарат, который со снятой трубкой издавал тихие гудки, то не смог удержаться от восклицания.

— Сломан, — показал он. — Повреждена мембрана. Это позволяет сделать кое-какие предположения. Ничего нет удивительного, что последние звуки, которые уловила девушка-оператор, были неразборчивыми и бессмысленными.

— Я знал, что он не в порядке, — признался Грэхем. — Когда я пытался дозвониться до вас в гостиницу, в конце концов пришлось воспользоваться аппаратом на кухне. Но пусть даже телефон был сломан, чем это может нам помочь?