Играя роль (СИ)

Золотой дракон мудрости: - Замечу ради справедливости, что ты, каменная голова, до знакомства в чате, вряд ли дал бы возможность начать мирный диалог. Не тот у тебя профиль деятельности.

Такхизис: - Мне кажется мы слегка отклонились от изначальной темы разговора.

Галактус: - Не в первый и не в последний раз.

ПЕСОЧНИЦА 10

ПЕСОЧНИЦА 10.

(шестой).

Время - очень странная штука: иногда оно тянется как резина, превращая дни в месяцы а недели в годы, но не реже бывает и наоборот. После возвращения Элион на престол Меридиана, победы над Нериссой и строительства моего черного замка, ярких событий более почти не происходило, (не считать же за таковые редкие восстания, появление наемных убийц и разовую попытку вторжения войск, собранных Кандракаром "с миру по нитке").

Однако, думаю стоит упорядочить все произошедшее, дабы восстановить хронологию.

Первым делом, после наложения самых необходимых чар на мою цитадель, среди которых был и "Фиделиус", (заклинание обманывающее саму реальность, заставляя ее забыть о месте или предмете, на которые оно наложено), на верхнем этаже своей башни я создал источник силы. Над белым мраморным алтарем, своим видом напоминающим усеченную витую колонну высотой в метр, в магическом поле парил крупный рубин, источающий во все стороны волны магической, духовной, ментальной и даже жизненной энергий, частица которых подпитывала сам замок и наложенные на него плетения, но девяносто девять процентов рассеивались в воздухе, насыщая Меридиан. Стоит ли упоминать, что истинным источником было пожертвованное мной "сердце" родного мира?

При помощи рунной формулы заклинания левитации, Замок был поднят в небо и окружен сильнейшими из известных мне барьеров. Комната с "сердцем", переплетением пространственной, рунной, ритуальной и жреческой магии, оказалась опечатана и отрезана от всей остальной цитадели, дабы у моих учениц не возникло порочного желания приникнуть к неограниченному источнику силы, чтобы бросить мне вызов. Последней же ступенью защиты являлась сама колонна, внутри которой и заключалось "сердце", а в воздухе над ней висела обыкновенная иллюзия, накладывающая на любого кто к ней прикоснется, пол сотни отборных проклятий.

Затем пришла очередь обучения бывших "стражниц завесы". Не скажу что девочки прямо пылали энтузиазмом, но время от времени устраиваемые демонстрации, вроде превращения старых развалин какой ни будь далекой от столицы деревни в великолепный маленький городок, помогали не опустить руки и стремиться к могуществу, (к тому же, подобные акции благотворительности, заметно повысили мою популярность у простого народа).

Иногда приходилось отвлекаться от своих дел, что бы помочь Элион, проследить за советниками и подавить бунт недовольной аристократии, но все это в худшем случае отнимало дня два-три. А тем временем, начали подрастать дети, родившиеся в условиях повышенного магического фона, среди которых появились первые будущие маги.

Пускать в свой замок посторонних, даже под клятвами и с артефактами контроля перемещений, мне категорически не хотелось. Пришлось в очередной раз вспоминать нелюбимые мной приемы шаманизма и демонологии, что бы призвать два десятка сущностей, согласившихся на фактически рабские условия служения мне лично, и разуму замка... когда я его доделаю, (лавры основателей "Хогвартса", покоя не давали).

Все призванные были помещены в искусственно созданные тела, лишь внешне напоминающие человека. Они были на порядки более быстрыми, ловкими и сильными чем тренированные воины Рейтара, почти не нуждались в сне и еде, не могли умереть от старости, а так же не могли размножаться. Своих новых слуг я назвал "хранители", после чего распределил между ними обязанности и забыл на несколько лет.

Ученицы наконец-то подросли, окрепли физически и энергетически, смирились со своей участью, (в этом им помогали редкие визиты на родину, где можно было слегка расслабиться и пообщаться с родственниками). Первой свой долг решила выполнить Вилл, однажды вечером заявившаяся в мою мастерскую с вполне определенными целями. На самом деле, ни с одной из стражниц теплых отношений у меня так и не возникло, так что заострять на этом свое внимание не буду.

Своих детей я назвал именами людей, которых безмерно уважал большую часть всей своей предыдущей жизни: Альбус, Николас, Химе и Джини. Увлекшись их воспитанием, едва не пропустил первый набор учеников, в уже готовую принять постояльцев школу.

***

Помню, будто это было вчера: два десятка мальчиков и девочек возрастом в одиннадцать лет, испуганные и растерянные, стояли нестройной толпой в центре обеденного зала, на первом этаже главной башни. Они были не единственными из своего поколения, кто родился с даром, но имели самые выраженные способности, которые даже без обучения, могли бы вылиться в какие-либо навыки.