Играя с Дьяволом

Этот голос я узнаю из тысячи, из миллиона, его хрипотца, тон, который воли лишает. Я просто рассыпаюсь на мелкие осколки, это не может быть он… Жестокая шутка воображения, я просто очень сильно хочу его увидеть, дотронуться, убедиться, что с ним ничего не произошло.

— Не правда, — головой мотаю, слезы по щекам бегут, сильнее сжимаю пистолет, просто похожий голос, просто меня вводят в заблуждение.

Он приближается, делает еще шаг, я вытягиваю руку с оружием, нужно стрелять, нужно защищаться, но что-то внутри меня не дает мне переступить эту грань… Это же живой человек, я не Господь Бог, чтобы решать кому жить, а кому умереть.

— Если решилась, тогда стреляй, чего тянешь? — Сердце замирает, голос обволакивает, руки опускаются, кошмар…

— Ты? — Щурюсь, пытаюсь хоть что-то в этой темени разглядеть.

— Никому другому не разрешу к тебе приблизиться, — рычит, я получаю свою дозу наркотика, пускаю его по венам, кайфую…. Дохожу до пика, я в нирване… Ганс… жив…

— Сам издеваться будешь? — Шепчу, он еще шаг делает и своим телом меня еще больше в стену впечатывает.

— Только я, — улыбается, и губы мои языком облизывает, тело дрожит, за плечи его хватаюсь… Как давно он уже ко мне не прикасался. Грубый поцелуй, болезненный… и такой кайфовый… стону от удовольствия, от его властного языка, который меня приручает, приказывает и пленяет.

— Сволочь, — шепчу, за что тут же получаю шлепок по попке, сильный, громкий, обжигающий…

— Не борзей, — рычит и отстраняется. Опять?? Меня взрывает, какого хрена???

— Зачем меня сюда тащить?? Зачем все это?? — У меня как будто крышу срывает, ну реально, зачем??

— Чего завелась? — Зажигает керосиновую лампу… Я такую только на даче у нас видела, у дедушки.

— Нахрен я тебе нужна? Ты ж трахаешь кого-то?? — Ору, я себя не контролирую.

— Лучше притормози, — брови сводит, злится, не нравится?? А мне тоже не нравится!! Много чего не нравится!!!

— Ты ко мне не прикасаешься, пальцем не трогаешь, как на картину любуешься и пыль протираешь, — слезы из глаз катятся, это все… Последняя капля, я взрываюсь в момент.

— Дура, — рычит, кулаков в стену бьет, да так, что все дрожать начинает, — идиотка!!!

— Ну так найди себе лучше! — Хромаю к выходу, закусываю губу, чтобы не завыть от боли.

— Далеко собралась? — Угрожающий тон, мне не позволят никуда выйти, я тут ничего не решаю, а и срать! Где наша не пропадала?

— Нахрен! — Ору и средний палец ему показываю, гордо ковыляю дальше, меня хватают сразу же. Больно, резко, за руку, которая болит, которой я так удачно в колокольню зарядила.

— Ай-яй-яй, — я захожусь в визге ужасном, тут же на подвернутую ногу вес переношу и ору дико, Ганс меня на руки подхватывает.

— Какого хрена?? — На кровать меня укладывает. — Чего визжишь?

— Рука, — хнычу, — и нога.

Ганс ближе лампу подносит, штаны с меня сдергивает и ногу хватает в руки. Она уже опухла и болит от прикосновений, у меня сопли пузырями и слезы. Потом на руку смотрит, там картина получше, всего лишь маленькая опухлость, но все равно дискомфорт.

— Что с рукой? — Брови сводит и на меня внимательно смотрит.

— Когда убегала, меня схватили и я ударила мужика, — ладошкой слезы вытираю.

— А нога?

— Это уже здесь, — пальцем тыкаю на пол, в котором теперь дырка.

— Блядь, — опять за ногу мою хватается.

— Я не хотела…, - носом хлюпаю. Ганс встаёт и куда-то идет, берет коробку и возвращается ко мне.

— Что это? — Смотрю на огромную железную коробку.

— Аптечка, — открывает огромную коробку, а там и правда куча всего… такое количество, что я в полном шоке.

— Это твой дом? — Всматриваюсь в его лицо. Ганс достает мазь, эластичный бинт.

— Это мой настоящий дом, — тихо говорит, я внимательно слежу за его эмоциями, он здесь другой… Какой-то не такой… не такой сосредоточенный, не такой уверенный…

— Ты здесь жил? — Он смазывает мою ногу мазью, которая тут же холодит кожу, щиплет, я машинально дергаю ногой.

— Не рыпайся, жил, с дедом, я здесь вырос. — Я оглядываю хижину, похожа на мой домик на даче… Такая же старенькая, деревянная, но, судя по всему, для него этот дом намного важнее того особняка, это его душа…

— Ай, — визжу, он начинает туго обматывать ногу бинтом, очень дискомфортно… А потом меня как будто разрядом тока пронизывает, по телу жар расплывается. Я в одних трусиках и кингурушке, Ганс прикасается к моей ноге горячими руками. Я извращенка, нимфоманка, он только ногу мне обматывает, а я уже вся мокрая и только и жду, чтобы он выше руки поднял, какой ужас…

— Потекла? — Насмешливый тон, краснею до кончиков ушей, кошмар… Осталось только ладонью по лбу себя стукнуть и спросить: “Кто здесь лошара?”.

Просто ногу из его рук выдергиваю и ближе к себе ноги подтягиваю. Он тянется к моей руке, натягиваю на руку кингурушку и головой в коленки упираюсь. Ненавижу такие ситуации, когда меня словили на горячем и теперь я себя чувствую, как нашкодивший ребенок.

— Милана, — спокойный тон, а у меня слезы на глазах, не хочу его видеть, с ним все хорошо, он жив, это самое главное, а теперь пускай убирается!