Играл на флейте гармонист

— Пока что третьего чаю мы ему еще не давали. Пожалуй, на завтрак и дадим. А от первого чая он так разговорился, очень откровенный юноша…

Шепот затих. Только иногда слышны были какие-то скрипы и шорохи. День для него начинался очень тревожный.

— Что он вчера рассказал им? — вспоминал он. — Почему они про него уже почти все знают? Надо быть осторожным сегодня утром. Очень осторожным.

Зеленка для брата

Утро было морозное и какое-то сырое, промозглое. Его послали в аптеку за «зеленкой» для младшего брата. Тот болел уже несколько дней. На коже по всему телу высыпали прыщики и очень чесались. Брат плакал, ныл, плохо спал и не давал в доме никому хорошенько отдохнуть. Вся семья по очереди кто как мог развлекала его. Отвлекали от почесывания.

В аптеке покупателей было немного — эпидемию гриппа в этом году ждали в конце зимы. А сейчас еще не закончился декабрь. Младший брат заболел как-то неожиданно. Пришел из школы первоклашка, что-то ему все не нравилось, пропал аппетит. К вечеру появилась температура, а утром на коже образовались красные чесучие прыщики, которые после активного поскрябывания превращались в расчесанные ранки. В те времена «зеленка» — зеленая жидкость использовалась для обеззараживания любых не очень больших ранок. От этого обеззараживания малые ребятишки часто ходили в многочисленных зеленых пятнах на разных частях тела.

Он заплатил в кассу за два флакона «зеленки», подошел к продавщице в отдел с чеком и получил в руки две небольшие баночки, закупоренные резиновыми пробками. Положив баночки в карман пальто, он вышел из аптеки и направился к трамвайной остановке. В те времена трамвайные вагоны сильно отличались от современного городского пумпеля. В пумпеле пассажирам, смотрящим в окно, казалось, что городской пейзаж плывет за окном, а сам вагон стоит на месте, настолько плавным и бесшумным было движение. А трамвай, в котором ехал он, дребезжал, гудел, качался, стучал колесами на стыках рельсов так сильно, что иногда казалось, что вот-вот это все железное сооружение развалится прямо на дороге. В вагоне пассажиров было немного, кто-то сидел съежившись на холодных сиденьях. Кто-то стоял, не желая сидеть в этом холоде. Окна практически все заиндевели, кроме лобового стекла водителя.

Он стоял посередине вагона, держась одной рукой за поручень, а второй придерживал в кармане две купленные баночки «зеленки» для того, чтобы они не колотились друг о друга и стояли там в кармане вертикально, дабы случайно не пролиться. Так он проехал пару остановок, меняя руки. Почему-то от спешки он забыл дома рукавички. Рука, державшаяся за поручень, быстро мерзла — менять руки приходилось довольно часто. Уже в середине пути он обратил внимание на то, что некоторые пассажиры, а это были в основном пожилые старушки и несколько взрослых мужчин, стали как-то внимательно его рассматривать, как будто он представлял собой нечто особенное, удивительное и редковиденное. Их взгляды его беспокоили, и он, стараясь избежать такого непонятного к себе внимания, ни на кого не смотрел и пристально рассматривал внутривагонное оборудование.

Добравшись домой он достал из кармана «зеленку» и только сейчас обнаружил, что баночки протекли и его пальцы окрашены этой жидкостью. Аккуратно выставив баночки на салфетку, чтобы не измазать зеленкой стол, он посмотрелся в зеркало. Лицо его представляло весьма смешное зрелище: под носом наподобие маленьких усиков сияло зеленое пятно, на лбу блестели зеленые разводы, представляющие собой некую абстракцию загадочной конфигурации, а под левым глазом красовался зеленый синяк.

Видимо, испачканными зеленкой пальцами он, трогая лицо, нанес себе этот веселенький раскрас. Домашние, увидев его лицо, сначала удивились этой картинке, потом улыбнулись и отправили его мыться. А брат был немедленно вымазан зеленкой в соответствии с появившимися прыщами и имеющимися ранками.

Тщательно мыля лицо и пытаясь смыть зеленку, он долго размышлял над тем, почему никто из пассажиров не обратил его внимание на перепачканное лицо. А вывод прост:

— Зачем смущать мальчишку? Может быть, так были замазаны его больные места на лице. Да и замечания пассажиров результата положительного не дали бы, а только смутили его еще больше — в трамвае эту «художественную» окраску смыть было нельзя.

* * *

Дверь приоткрылась, и из-за занавески высунулась голова молодого человека. Ярко-рыжие пряди вьющихся волос обрамляли худое, тонкое лицо, покрытое несметным количеством веснушек. Молодой человек, увидев, что он не спит, тихо, но четко сказал ему:

— Здрасте, странник дорогой,

Вы стремитеся домой?

Вам пора уже вставать,

Будут завтрак вам давать.

После этих слов голова исчезла, и он остался опять один. Он быстро встал, оделся и в нерешительности остановился перед дверью: что ему делать? Тихо выйти из дома и бежать отсюда без оглядки. Поздороваться, объяснить причину необходимости его внезапного ухода и быстро без завтрака уйти. Сесть за стол, позавтракать, но без чая, и потом тихо и незаметно уйти.