Играть чтобы жить [17.05.2024]

Убрав верёвки с кистей рук в хранилище, я тут же поднял руки в которых было по «Вальтеру» с глушителями, и с правой расстрелял двух солдат справа, и с левой четырёх солдат на левой лавке. Потом быстро произвёл контроль. Я хорошо стреляю, даже отлично. Мигом переносил огонь с цели на цель. Трое успели вскочить, но нахватавшись пуль, упали. Сделав контроль, я выглянул, увидел большие глаза шофёра и унтера-сопровождающего, в кабине следующей за нами машины. Те всё видели, тент задний открыт, чтобы духоты не было. Вот и пристрелил их. Тут метров десять, дальше расстрелял кабину своей машины из «МП» одного из солдат, та стала замедляться, явно неуправляемая, я же, выпрыгнув, перекатившись, и рванул в лес. Я потому и рискнул что увидел слева вплотную стену деревьев. По мне стреляли, несколько хлопков выстрелов, но даже не попали, защита не просела. Хотя близкий свист пуль слышал. Отмахав с километр, до противоположной опушки, уже просвет видно, я встал. Не передохнуть, дыхание не сбил, перезарядил используемое оружие. Пистолет-пулемёт я прихватил, пусть и без боезапаса, а магазин в нём пуст. После этого подумав, достал переносную рацию, у диверсантов несколько штук добыл, вот две с запасными батареями и храню. Быстро кинув на дерево длинную проволоку антенны, подключил, вышел на волну, что использует штаб бригады, и стал вызывать её.

– Волга. Волга, я Альбатрос. Ответь Альбатросу.

Альбатрос, это позывной нашей уничтоженной группы. Радист ответил сразу, подтвердив чёткий приём.

– Волга, я капитан Петров, докладываю. Группа уничтожена. Попала в засаду, нас ждали. Предатель – радист Сикорский. Он застрелил водителя в спину и вырубил меня. Когда очнулся, группа была уже уничтожена. По нашей радийной машине не стреляли, знали, что там у них свой. Выжило три десятка бойцов, из офицеров я и лейтенант Василёнок. Их погнали в тыл, раненых добили. Внимание, бил нас моторизованный батальон Вермахта, усиленный новейшими самоходками. Я таких ещё не видел, приземистые. Шесть штук. Батальон видимо идёт на усиление танкистам СС в городе. Меня на допрос повезли в город, я бежал, убив шесть солдат противника, угнал штабную машину. Она повреждена пулями. Дальше пешком, постараюсь оторваться от преследования, потом выйти к своим. Это всё. Отбой.

Радист подтвердил, что принял сообщение. Свернув антенну и убрав рацию, я дальше стал уходить, вслушиваясь в лес. Нет, не показалось, слышны команды на немецком.

Посмотрев на кроны деревьев, мотнул головой. Нужно найти место где укрыться до наступления темноты, дальше уйду в тыл. Ну а там по ситуации.

А так поднялся на дерево с густой кроной, у меня верёвка была с крюком, закинул на ветку, и поднялся по узлам, подняв потом и верёвку. Там и затаился.

Тут же принимал пищу, лечился, но синяки не залечивал, оставил как доказательство, мол, в плену был, правда рану от ножа на руке окончательно убрал.

Даже чуть позже, когда солдаты цепью внизу прошли, ищут плотно, что удивило, растянул гамак между двумя ветками и уснул. Хочу отдохнуть перед ночными приключениями. Чую ближайшие дни будут насыщенными.

Глава 17

– Петров. На выход, – велел конвоир, открыв дверь камеры.

Я лежал на нарах, заложив руки за голову, камера на шестерых, а нас трое. Место есть. Было девять, но шестерых увели. На расстрел, по приговору.

Интересная у меня судьба, уже третий месяц идёт следствие по мне. Военного суда не было, звания и наград не лишали, но отстранён от службы и вот под следствием.

Причём нахожусь в Москве всё это время. Да, на знаменитой Лубянке. Знаете, лучше на фронте под пулями чем тут на допросах под кулаками.

Если бы не лекарский амулет, давно калекой бы сделали. Били не жалея, дивясь какой я живучий, заживает всё как на собаке. А у меня уже заряженные накопители, весь запас к концу подошёл, и не зарядишь, свидетелей хватало.