Игрок

— Давайте так, — говорю. — Если после ривера будет смысл торговаться, вы просто назовете то, что примете в качестве ставки.

— Отличный план, — улыбается Григорий и выкладывает карту.

В общем-то, мне она была ни к чему — я уже знала, что торг уместен, но теперь по короткому хищному взгляду мужчины понимаю, что он ликует… Посещает ли меня тень сомнения? Разумеется, только я все равно гоню ее прочь.

— Сколько вы там хотели? Три миллиона? Ну так давайте поднимать на три. До пяти.

На стол опускается внушительный кейс. Кейс против милых моему сердцу маленьких часиков и неизвестности.

— Итак. Какова ваша цена? — спрашиваю у Григория, теребя пальцами металлический браслет.

— Вы. — Ну да. Что-то такое я и предполагала… — Столько элитным проституткам не платят.

Естественно, проститутки развлечения своим клиентам не оплачивают. Я точно знаю, что мои часы стоят не два и не три миллиона. И ведь еще делает вид, что по достоинству оценил. Мразь.

Новый пинок под столом. И опять же вопрос — побуждают меня к дальнейшим действиям или предостерегают — остается без ответа.

— Уверены, что не пожалеете? — Еще пинок. Намного более чувствительный. Эй, товарищ, уймитесь уже!

— Знаете, у всех вкусы разные, — начинает вдруг Григорий издалека, и предчувствия меня охватывают отнюдь не хорошие. — Кто-то любит блондинок, кто-то брюнеток, кто-то высоких и стройных, как вы, кто-то, наоборот, предпочитает в теле, а я люблю… шрамы.

Не сумев скрыть эмоции, я отчетливо вздрагиваю и до боли впиваюсь ногтями в ладонь в попытке совладать с собой.

— Уверен, вы меня не разочаруете.

Больной кретин… Извращенец. И Ян — не лучше…

Новый пинок под столом.

— Ну тогда по рукам. — Сама удивляюсь спокойствию голоса.

Ожидала еще парочки пинков, но их нет. И взглянуть сейчас на Сантино, чтобы понять, что случилось, нельзя. Потому, сохраняя спокойствие, лезу в кошелек, достаю оттуда маленький блестящий пакетик и бросаю на стол вместе с часами.

Сердце бьется в горле. Отрывисто, неровно… Что я творю? Сплю с первым встречным, ставлю на кон саму себя… докатилась, Жен!

Если отец узнает — такое устроит… Не подведи, удача, не подведи!

Я не сразу понимаю, что испытующе таращусь на рубашку карт Григория, а он просто наслаждается произведенным эффектом. Кстати да, я совсем забыла уточнить: он любит зажившие шрамы, или новые ставить тоже? От этой мысли в глазах на миг чернеет. Я практически уверена в том, что когда мужчина напротив ловит кураж, у него сносит крышу в момент… Он может причинить боль. Пора помолиться всем известным богам…

— Стрит, — наконец пропевает он, бросая карты на стол и проводя над ними ладонями. И только тогда в легкие врывается кислород. Карты чуть ли не сами выпадают из пальцев.

— Забирай, — хрипло велю я Сантино, пока извращенец, захлебываясь злостью, в неверии таращится на мой стрит-флэш. Надо сматываться, и побыстрее, пока он в себя не пришел. Будет рвать и метать, я уверена. Если бы мой папа не был известен таким людям весьма однозначным образом, нас бы расстреляли на месте.

Сантино тоже отмирает не сразу, но действует оперативно. Деньги грузит в момент, а часики и кондом отталкивает в мою сторону, даже не взглянув. Осуждает? Дьявол, парень, что с тобой? Будто не ты продавал с Яном мою машину и не просил выиграть тебе денег! Уверена, здесь твою задницу поджаривали. И при всем при этом он меня даже не дожидается! Едва часы успеваю на запястье застегнуть, чтобы броситься следом.

— Эй, Сантино. Ты это куда? Думаешь, Ян не свалил с какой-нибудь грудастой девицей, и я тут в безопасности с этим…

— Мне похрен, — бросает коротко.

— Нет, похрен тебе будет, когда довезешь меня до дома. Раз уж ты продал мою маши…

— У тебя есть брат, вот с ним и обсуждай вопросы дележки движимости.

— Эй! — от такой наглости даже слова сразу не находятся. Выскакиваю на морозную улицу, на ходу натягивая куртку. — Похрен, говоришь? Так что ж ты меня так отчаянно пинал?

Молча грузит кейс в багажник. А я никак не могу понять, что мне делать с ним. И отчего я не плюю на мнение этого парня. Надо ведь уезжать, да побыстрее, да хоть на такси, раз он отказывается везти меня домой… но иначе никак не могу.

— Слушай, Сантино… — подхожу к нему, намеренно вторгаясь в личное пространство.

Мне только и нужно-то, что чуточку доверия, однако это выходит боком, когда меня вдруг хватают и отставляют в сторону, как куклу, загородившую проход.

— По паспорту я Арсений Каримов, запомнила? — бросает он раздраженно, сбивая меня с толку.

Не поняла, почему я на особом счету, если все остальные зовут его дурацким прозвищем… Что ж, мне все равно.

— Хорошо, Арсений, — отвечаю тихо, стараюсь не разозлить его сильнее. Он действительно злится. Это видно по глазам, по пульсирующей жилке на виске… — Я бы не проиграла. Я никогда не проигрываю. Ни разу.

— Господи, девочка, да даже если так, тебя в теплице, что ли, вырастили? — спрашивает он, усмехаясь. — У него же была вторая колода. Он с тобой разговаривал, только чтобы карты нужные достать!

Новость обескураживает, но, проморгавшись, пытаюсь возразить:

— Почему ты не сказал?