Читаем Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил полностью

Основную ношу в укрощении строптивца взвалил на свои плечи Джексон. Его отношения с Родманом были крайне запутанными. Хотя тренер и странноватый новобранец клуба искренне восхищались друг другом, между ними шла психологическая война. Родман устраивал мелкие провокации, чтобы узнать, где грань, которую переступать нельзя, а Джексон, подобно строгому, но заботливому отцу, терпеливо объяснял Деннису, где даже ему, любимому отпрыску, нужно остановиться.

Например, Родман иногда желал играть в незашнурованных кроссовках. Разумеется, это не принято, но Деннис настаивал на своем капризе. В итоге ему приходилось подчиняться общепринятым правилам, но он ухитрялся оставлять последнее слово за собой. Лишь когда команда выходила на площадку и до начала игры оставались считанные секунды, тогда он демонстративно, не торопясь, на глазах у зрителей тщательно зашнуровывал кроссовки. Или такой пример. На тренировку никто не надевает никаких украшений. Но Родман все же «контрабандой» протаскивал на себе какой-нибудь браслет. В таких случаях Джексон широко улыбался (напомним: между ними шла постоянная игра в войну), подходил к Родману и спокойно его спрашивал: «Деннис, ты действительно считаешь эту безвкусную безделушку украшением?» Если Родман реагировал на ехидный вопрос тренера относительно спокойно, то Джексон, облегченно вздохнув, оставлял его в покое и говорил своим помощникам, но так, чтобы не слышали игроки: «Что делать? Он напоминает мне меня самого в молодости».

Правила игры, которую затеяли между собой Джексон и Родман, разрешали Деннису оставаться в разумных пределах «дрянным мальчишкой». Лишь бы не нарушались этические нормы, принятые в клубе. Впрочем, Родману пора было и повзрослеть – как-никак, благодаря своим доходам от коммерческой рекламы, он уже становился вполне преуспевающим молодым человеком. Жена Джексона, Джун, часто повторяла, что ее муж справляется с Родманом, поскольку у него за плечами опыт отцовства. (Дети Джексонов к тому времени благополучно миновали опасный подростковый возраст.) Фил мнение супруги не совсем разделял. «Разве Деннис похож на моих ребят? Мои-то воспитаны хорошо».

На протяжении почти всего сезона Родман держал себя в рамках приличия, но к концу сорвался. В середине марта во время выездного матча с «Нью-Джерси» что-то вывело его из себя, и он боднул головой судью. Спустя какое-то время он на людях разразился злобной тирадой в адрес функционеров лиги, в том числе и ее комиссара. НБА оштрафовала его на 20 тысяч долларов и грозилась дисквалифицировать его на шесть игр, что означало бы для Денниса потерю еще 183 тысяч долларов. Кто-то спросил Дэвида Стерна, почему Родман так злобствует. Вопрос был с подтекстом, поскольку Стерн любил повторять, что НБА – одна большая семья. Может, Родман не чувствует себя членом этой дружной семьи? А может, никакая она не дружная? Стерн ответил дипломатично: «Да, Родман, конечно, член нашей семьи. Но в каждой семье есть или дядюшка-скряга, или непутевый кузен. Вот у нас есть непутевый кузен Деннис. Вообще должен вам сказать, что многие игроки и тренеры предвзято относятся к руководству НБА. Считают нас своими врагами. Так издавна заведено и в других спортивных лигах. Просто Родман пытается из вражды сделать нелепое шоу».

Чикагцы между тем прочно уверовали в свою победу в чемпионате НБА, а также в миф о своем величии. Еще бы – они выиграли 72 календарных матча, побив тем самым рекорд, установленный в сезоне 1971/72 г. клубом «Лейкерс», победившим тогда в 69 встречах. Теперь предстояли серии «плей-офф». Джордан занялся подсчетами. Чтобы вновь завоевать чемпионский титул, «Буллз» необходимы были 15 побед. Три – в первом круге и по четыре – в каждом из трех последующих. Майкл постоянно сверялся с составленным им расписанием. После каждой победы в сериях «плей-офф» он, войдя в раздевалку, торжественно объявлял какую-нибудь цифру. Например, «Двенадцать!» означало, что надо выиграть еще 12 встреч. И так далее, пока он радостно и вместе с тем зловеще не завопил: «Одна!»

В серии «плей-офф» «Буллз» поначалу разгромили в трех встречах «Майами» и выиграли в четырех матчах из пяти у нью-йоркского клуба «Никс». Такой расклад их устраивал как нельзя лучше. Следующим соперником «Буллз» в финале конференции оказался «Орландо», их прошлогодний обидчик, и появился реальный шанс отомстить ему.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное