Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

Майкл рекламировал (а в конечном счете – продавал) солнечные очки, мужской одеколон, хот-доги. Раз за разом его клуб становился чемпионом США, так что кумир не сходил со своего пьедестала. Не падал, соответственно, и спрос на товары, прочно ассоциировавшиеся с именем Джордана. Между тем уже при жизни кумира воздвигли его статую – у входа в новый чикагский Дворец спорта, где он играл в домашних матчах. Сам Майкл это здание не любил, но построили его в расчете именно на популярность короля баскетбола: в новом спортзале было значительно больше зрительских мест, чем в прежнем. Статуя изображала Майкла, взметнувшегося над кольцом, но получилась она довольно неуклюжей и комичной. В данном случае искусство не отражало жизнь, а искажало ее.

Каждый год становился новой главой той легенды, которая окутывала жизнь Майкла Джордана. К началу сезона 1997/1998 г. самой примечательной историей считали ту, что произошла с ним в прошлом июне (1996). В день пятого матча финальной серии НБА против «Юта Джаз» он проснулся утром совершенно больным. То ли сказывалось высокогорье («Буллз» играли на выезде), то ли Майкл чем-то отравился – точно никто сказать не мог. Позже сообщалось, что проснулся он с температурой 103 градуса (по Фаренгейту; 39,4° по Цельсию). Репортеры напутали: температура у Майкла действительно была высокая, но не выше 100 градусов. И все же ночью он чувствовал себя настолько плохо, что его выступление в матче оказалось под сомнением. В 8.00 телохранители Джордана позвонили Чипу Шеферу, одному из тренеров команды, и сказали ему, что Майкл смертельно болен. Шефер помчался в номер Джордана и обнаружил его скорчившимся в позе младенца в материнской утробе. Он был закутан в одеяла и чувствовал дикую слабость. Ночью он совсем не спал. Его все время рвало, и у него страшно болела голова. Величайший в мире баскетболист выглядел как обессилевший зомби. Конечно, в тот момент ни о какой игре речи быть не могло.

Шефер тут же положил его под капельницу, и Джордану влили столько физиологического раствора, сколько в него могло вместиться. Ему дали также успокоительные средства. Шефер прекрасно знал Майкла и его неукротимый бойцовский дух. Джордан играл с травмами, которые сломили бы любого другого профессионала самого высокого уровня, и Шефер никогда не останавливал своего подопечного. Во время финалов 1991 г. против «Лейкерс» Джордан, сравняв в высоком прыжке счет в матче (это был кульминационный момент встречи), серьезно повредил большой палец ноги. Шефер тогда сделал для него специальную обувь, чтобы в следующем матче уберечь палец от повторной травмы. Джордану это изобретение не понравилось: в специальной обувке ему неудобно было прыгать и бегать. «Лучше потерпеть, чем корячиться», – сказал Майкл Шеферу.

И вот теперь, в Солт-Лейк-Сити, сидя в номере Джордана и видя, как он страдает, Шефер чувствовал, что Майкл, как всегда, выйдет на игру. Он не раз оказывался в подобных ситуациях, и недомогание лишь давало ему дополнительный стимул: болезни и травмы были вызовом, требовавшим достойного ответа, очередным барьером, который нужно было преодолеть. Перед игрой Джордан спустился в раздевалку. Он все еще чувствовал слабость. Среди журналистов быстро распространились слухи, что у него высокая температура и на площадке он вряд ли появится. Один лишь репортер не разделял пессимизма своих коллег – Джеймс Уорси из телекомпании «Фокс». Когда-то в Северной Каролине он играл вместе с Майклом, который со временем вырос у него на глазах в лучшего игрока НБА. Джеймс верил в энергетику Джордана, знал, что он никогда не спасует. «Температура – пустяки, – успокоил Уорси журналистов. – Майкл все равно будет играть. Он что-нибудь придумает, правильно распределит силы и сыграет как Бог».