Игроки зимы

Я спустилась в библиотеку, взяла книгу и села на балконе, глядя, как небо выплывает из-за дома и удаляется в светлую пустоту подо мной. В конце концов мне стало казаться, что я подвешена на веревке над этой пустотой, пришлось уйти с балкона, вернуться к себе и лечь в кровать. Никогда раньше в Чез-Стратосе у меня не кружилась голова, хотя Кловис не ходит к нам именно потому, что, как он выражается, у него здесь пах проваливается.

Я решила позвонить Кловису, не зная, что ему сказать.

- Алло, - ответил невидимый Остин. Кловис никогда не включает видео.

- А-а. Привет. Это Джейн.

- Джеймс?

- Джейн. Могу я поговорить с…

- Нет. Он в душе.

Судя по голосу, сеанс не произвел на Остина должного впечатления, он был вполне счастлив.

- Это женщина говорит? - спросил он.

- Это Джейн.

- Мне показалось, Джеймс. Слушай, Джейвин, а не перезвонить ли тебе попозже? Скажем, через годик? - и он отключился.

После этого я набрала Хлою, но та не ответила. Номер Джейсона и Медеи я набирать не стала.

Мать позвонила по внутреннему телефону.

- Я слушала твою запись, Джейн, и ничего не поняла. Что сделал Кловис?

- Очередной сеанс.

- Из-за этого ты расстроилась?

- Он играет с людьми, как кошка.

- Кошки не играют с людьми. Кошки играют с мышами. Кажется, он мошенничает со спиритическим столом?

- Да, мама.

- При благоприятных обстоятельствах контакт с потусторонним миром может быть установлен, - сказала мать.

- Ты имеешь в виду приведения?

- Я имею в виду законы физики. Душу, Джейн. Не бойся использовать правильные термины. Свободная душа не привязана к одному физическому состоянию и живет множество жизней во множестве тел, а при желании может иногда общаться с нашим миром. Теологи связывают эту активность в начале столетия с падением Астероида, которое вскоре произошло. Так что, возможно, Кловис тут не при чем.

- Да нет, мама.

- Я оставила в раздатчике несколько витаминов. Когда спустишься, робот-три тебе их даст.

- Спасибо.

- А теперь мне надо собираться. Несколько часов избегая ее, чтобы не выдать свою страшную тайну, теперь я была повергнута в ужас.

- Ты уходишь?

- Да, Джейн. Ты же знаешь. Я уезжаю на три дня на север. Конференция физических обществ.

- Я… я совсем забыла… мама… мне все-таки нужно поговорить с тобой.

- Дорогая, у тебя же был целый день.

- Всего четыре часа.

- Я больше не могу задерживаться.

- Но это срочное дело.

- Попробуй рассказать быстро.

- Но я не могу!

- Значит, нужно было раньше.

- Ну, мама! - я ударилась в слезы. Откуда во мне столько слез?

В человеческом теле много воды. Наверное, во мне ее уже не осталось.

- Джейн, следует назначить встречу с твоим врачом.

- Я не больна. Я…

- Я могу оторвать полчаса от своего графика. Сейчас я поднимусь к тебе, и мы поговорим. Согласна?

Что делать? Что делать?

Дверь открылась, и мать вошла, уже полностью готовая, накрашенная и сверкающая. Передо мной разверзлась бездна. И сзади тоже. Я ничего не могла сообразить. Я всегда доверялась матери. Да чем таким ложным, интимным не могла бы я поделиться с ней, особенно теперь, когда она сдвинула свой график ради меня?

- Только, милая, как можно короче, - сказала Деметра, заключив меня в свои объятия, в «Лаверте», в блаженство и спасение. - Это имеет отношение к Кловису?

- Мама, я влюбилась, - обрушилась я на нее, но еще не всей тяжестью. Мама, я влюбилась. - Нет, я не могла. - Мама, я влюбилась в Кловиса!

- Боже праведный! - вымолвила мать.

2

То, что нужно было сделать в самом начале, я сделала только часов в шесть вечера. Мать, наконец, ушла, и я еще глубже погрузилась в омут своей вины, потому что врала ей просто безбожно, да еще из-за меня она опоздала. Мать действительно хотела помочь мне. Это ее Грааль или только один из них. К счастью, можно было легко замаскировать свою ложь.

- Кловис К-3, он никогда не ответит на мои чувства, - повторяла я ей снова и снова. - Просто глупое увлечение. Я сделала все, чему ты меня учила, и выяснила свои психологические побуждения. И уже почти их преодолела. Но я хочу, чтобы ты знала. Я лучше себя чувствую, если расскажу тебе все.

Боже, как я могла солгать ей в таком деле! Почему я так уверена, что должна скрывать правду? Наконец, она приготовила мне успокаивающий седатив и ушла. Он пах взбитой клубникой, и мне очень хотелось выпить его, но я не стала. Минут через десять после того, как «Бэкстер» поднялся с крыши, и Перспектива перестала трястись, выдумка насчет любви к Кловису показалась мне такой забавной, что я залилась смехом и покатилась по тахте. Ничего нелепее нельзя было придумать даже в самом отчаянном состоянии. Когда-нибудь я расскажу ему об этом, и он тоже повеселится.