Игрушка для бога

Дарт смутно помнил, когда и кого он убил. Череда событий, когда он метался по лагерю, убивая и круша всё на своём пути, слилась в хаотическую цепь образов, разобраться в которой было совершенно невозможно.

— Это даже немного смешно. — Добавил Женг Ли. — Но кинжал попал именно в то место на ноге, где я испытывал на прочность статую этого бога. Можно считать это возмездием. — Он поднял на Дарта улыбающиеся глаза.

От этих слов сердце Дарта гулко стукнуло, остановившись на миг, после чего продолжило свой ход.

— Ты наверно ещё не знаешь, как умер Палион? — Спросил он у китайца. — Ему отрубили голову его же собственной секирой, причём сделали это дважды. Так что ты чертовски прав насчёт того, что это можно считать возмездием.

Улыбка сошла с лица китайца, и в его глазах мелькнул страх.

— Думаешь, это нападение — действительно возмездие за наши действия.

— Вряд ли. — Успокоил его Дарт. — Они все равно напали бы на нас. Но… — Он неожиданно замолчал. — Чёрт! Это всё ерунда! Простое совпадение. Если бы это было так, то мне бы тоже снесли голову этой секирой. — Перед глазами Дарта сверкнула сцена вылетающей из огня секиры, летящей прямо ему в голову, и он резко замолчал.

Китаец внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Утро ещё не наступило, так что пока не время обсуждать это. — Добавил Дарт, вставая и направляясь в сторону, где лежал Пол.

Северянин лежал в забытьи, тихо постанывая. Его рана на левом плече выглядела ужасно. Нильс склонился над ним, орудуя ниткой с иголкой, а Ганс стоял наготове с бурдюком воды, время от времени промывая рану по указанию товарища.

— С ним всё будет хорошо. — Успокаивающим голосом, сказал Нильс подошедшему Дарту. — Вот только до города довезём, а там месяцок полежит и будет как прежде, даже лучше. — На его глазах сверкали слезы. Похоже, он больше успокаивал себя, чем других.

— К караванному лекарю сходили? — Спросил Дарт. — Что он сказал?

— Дал нам трав и пообещал зайти попозже, как разберётся с ранеными. — Нильс кивнул на горстку трав, лежащую рядом с хирургическими принадлежностями.

Дарт скрипнул зубами. Такого количества травы хватило бы разве что на небольшой порез. Он встал и направился в центр лагеря к купцу, сидевшему возле большого, ярко пылающего костра.

— Асалим. — Обратился он к нему. — Я слышал, среди товаров твоего каравана есть несколько мешков ланголесской мяты. У лекаря не хватает лекарственных трав для лечения раненых, и я думаю, что стоит пожертвовать частью этого груза, чтобы помочь им.

— Ты знаешь, сколько стоит эта трава? — Задохнулся от возмущения купец.

— Эти люди рисковали своей жизнью ради тебя и твоего каравана. — Возразил Дарт. — Неужели их жизнь ничего не значит для тебя?

— Это их работа, и я плачу им за это деньги. — Недовольно ответил Асалим. Он посмотрел на нахмурившегося Карх Готала, сидевшего рядом, и более мягким голосом добавил. — Но, всё-таки, я думаю, что стоит помочь раненым. Эй! — Крикнул он одному из погонщиков. — Принеси сюда один из мешков вон с того верблюда.

Погонщик бросился выполнять приказание и быстро приволок небольшой пакет. Купец развернул ткань и отсыпал половину содержимого мешочка на кусок ткани, развёрнутый сообразительным погонщиком.

— Вот. — Сказал Асалим, закрывая мешок и передавая его своему помощнику. — Думаю, этого будет достаточно.

— Благодарю вас. — Поклонился Дарт и, схватив траву, отнёс её лекарю.

Потом он вернулся к Полу, неся полную пригоршню сухих свёрнутых листьев. Нильс уже закончил зашивать рану и теперь тщательно пережёвывал горькую траву, чтобы наложить её сверху. Он морщился от противного вкуса, но не отступал.

— На, держи. — Прошептал Дарт, протягивая ему мяту. — Это ланголесская мята. Говорят, что она хорошо помогает при воспалённых ранах.

Нильс с благодарностью принял ценный груз и сразу же запихал часть его в рот. Он не мог говорить, так как рот его был занят, но глаза говорили больше, чем он смог бы выразить. Дарт ещё раз тихо вздохнул и, взглянув на серое лицо Пола, отошёл.

Количество работоспособных людей в караване сильно уменьшилось, так что на часах сейчас стояли все, кто мог держаться на ногах. Даже несколько погонщиков, схватив неумелыми руками мечи, напряжённо всматривались в темноту. Правда, это всё равно было бесполезным занятием, так как ярко пылающие костры, разведённые по всему периметру лагеря, слепили глаза.

Дарт стоял на часах, нервно поглаживая секиру. Его собственный меч где-то затерялся, наверно, его подобрал один из погонщиков. Но Дарт не особенно расстраивался по этому поводу, так как секира из арктанской стали была более чем достаточным возмещением. Палион обрезал расщеплённое древко и обмотал его тряпкой, чтобы оно не скользило в руках. Из-за величины рукоятки оружие теперь больше походило на странный топор, но острота лезвия компенсировала недостаток формы и неправильную балансировку.