Игрушка для дракона

Кстати, очень хорошо, что запретила. Во-первых, я терпеть не могу спать с кем-то вместе — женщина это, или коллега, с которым вместе меня срубила усталость после работы и порция виски. Только один, и никаких вариантов! Мы с Олькой уже давно спим… спали отдельно — я храплю, она храпит, ну на кой черт нам портить друг другу сон? А с подружками, которые время от времени мелькали в моей жизни, я вообще почти никогда не спал. Раз-два… и в дамки. Привет-прощай. Быстрый секс и никаких сахарных соплей. Она к мужу (или парню), я домой, к любимой жене.

Да — циник! Да — подлец и гадина! Но кто говорил, что я святой? Но и не демон, точно, не надо меня святой водой… все равно не поможет. Только если в жару…

Итак, сплю сладко, ночью встал, налопался, сходил в сортир — и снова спать. Одно беспокоит — все-таки ходить голышом, сверкая своей пиписькой… ну… не комильфо. Конечно, тут сверкать пока что особо и нечем, но… расту! И там — тоже расту.

Утром меня накормили… супом! Да, да! Самым настоящим супом! Ну. почти настоящим. Что-то вроде густой солянки. Кусочки мяса, травы, что-то похожее на картошку — как говорят старики: «Ложка стоит!». В смысле — суп такой густой, что в нем стоит ложка. Это считалось высшим уровнем качества этого варева.

Похоже, что суп варила Айя — такая она была гордая и напыщенная, это что-то! А семейка над ней прикалывается — переглядываются, улыбаются, потом брат ее как покатится со смеху — чуть со стула не упал. А у Айи выражение лица сделалось сердитое, такое, при котом норовят надеть кастрюлю с супом на дурную голову. Помню, помню… Олька так смотрела, когда я косячил.

Соли не было. Черт подери, ну как без соли?! Да что же они все едят без соли?! Впрочем, понятно — вон как фарш наворачивают, а сырое мясо-то соленое. А я без соли не могу.

Поднимаю руку, как первоклассник, все на меня смотрят. Показываю на чашку — соль! Дайте соль! Не понимают. Тогда делаю жест рукой, будто что-то беру щепотью, и потом вожу над чашкой и посыпаю. Лицо матери светлеет, она улыбается, поворачивается в девушке. Та радостно лыбится, срывается с места, бежит в одну из дверей, появляется минуты через три, держа в торжествующе поднятой руке склянку синего стекла размером с пол-литровую банку. Ставит передо мной, открывает крышку, сделанную из пробки. Я сую в банку руку, нащупываю порошок, достаю… нюхаю, потом осторожно пробую на язык. И довольно улыбаюсь, киваю — да! Есть! Получилось!

Ловлю взгляд отца-дракона. Взгляд недобрый, хмурый. Увидев, что я заметил — отворачивается, продолжая кидать в рот кусочки мяса. Неужели они все время едят только сырое мясо? Странно… Впрочем, а что я знаю о драконах? Да еще таких… умеющих превращаться в людей.

С солью пошло веселее. Правда, вкусный суп, особенно после той диеты, на которую меня посадили. Кстати, а как поживают мои козы? Что с ними? Вообще-то их бы надо убрать оттуда к чертовой матери, иначе размножатся и превратят это красивое месте в голый камень под названием Кипр.

Поворачиваюсь к Айе, показываю большим пальцем: отлично! Классно! Она радостно улыбается, и у меня на душе теплеет. Хоть и чужой мир, но есть тут человек… хмм… существо, которому я не безразличен. Главное, чтобы не выбросила меня из дома, как надоевшего котенка. Бывают такие… мразные люди. Берут котенка для детей, котенок не приучен к лотку, гадит, царапается, и тогда его просто выбрасывают на улицу, на верную смерть. А у них в голове даже и мысли не шевелится, что поступают подло и гнусно. Мы в ответе за тех, кого приручили.

Впрочем, эта девчонка вроде как не похожа на таких подонков. Вон как смотрит на меня, радуется. Впрочем, и я не даю ей причин меня выбросить — не какаю по углам, не царапаю руки и не кусаю за ногу. Я воспитанный питомец! К лотку приученный! Даже ем аккуратно, не урчу, и не утаскиваю куски в постель.

Наелся, аж живот надулся барабаном. И знаю — через час опять есть захочу. Обмен веществ — дичайший по скорости. Кстати, за ночь еще подрос — опять примерно на два сантиметра. Похоже, что лучше всего расту ночью, во сне. И зубы выросли — острые такие, крепкие, мясо жую — только треск стоит.

Волосы! Волосы отросли! На глаза падают, смотреть мешают. Интересно было бы посмотреть на себя в зеркало… эдакий Маугли местного ро̀злива.

Пустую чашку от меня убрали, кружку тоже, только собрался убегать и падать в постель, как Айя меня остановила — придержала за руку, показала на отца, мать, потом на меня, и похлопала по табуретке, на которой я сидел. Мол, сиди, и не рыпайся! Царь с тобой говорить будет! И царица. Интересно, как они это сделают? Ну… говорить будут. Жестами, что ли? Как глухонемые?

Говорить они не стали. Переглянулись, помолчали, глядя друг другу в глаза (телепатируют, что ли?), затем мама-драконица встала и поставила передо мной открытую склянку с опалесцирующей жидкостью черного цвета. Жидкость подозрительно искрилась, в ней возникали и лопались радужные пузырьки, и у меня не возникло ни малейшего желания употребить эту пакость внутрь организма. А драконица показывает жестом — пей!