Игрушка для олигарха

― Тебе понравилось? ― стоя под душем и целуя Вику в губы, спрашивал Давид. ― Скажи, ты осталась довольна сегодняшним днем? Ты не жалеешь, что я забрал тебя?

― Понравилось, конечно, ― глядя в его глаза, смело лгала Вика. ― Я очень рада оказаться здесь, с тобой! ― Слова сами собой слетали с ее языка.

Вика отчетливо усвоила одно золотое правило: хочешь жить ― ври.

Занимайся любовью на автопилоте, всегда говори то, что от тебя хотят услышать, притворяйся. Всегда притворяйся. Ведь стоит только достать из себя настоящие чувства, и тебя тут же сотрут в порошок.

Удовлетворенный Давид в приподнятом настроении отправился на запланированную важную встречу.

Вика вела себя как ни в чем не бывало. Пыталась не выдать волнения за ужином.

Пусть она и одна сидела за столом, но зоркие взгляды охранников и Азы наблюдали за каждым ее движением.

Выйдя из-за стола, Вика поблагодарила Азу за вкусных лангустинов и отправилась к себе.

Первым делом задернула шторы, чтобы со двора не было видно, как она шмелем летала по комнате, готовясь к побегу.

— Так, купальник высох, отлично! — Вика сдернула с полотенцесушителя лиф от белого купальника и быстро метнулась обратно в комнату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Закрутила волосы в пучок, сдернула с кровати покрывало и крепко связала между собой простыню с пододеяльником.

— Надеюсь, выдержит… — Вика с силой подергала «веревку», проверяя узел.

В одиннадцать вечера она была наготове: надела черное платье с длинным рукавом и, чтобы не отсвечивать белыми волосами, сделала из темно-синего платья что-то, похожее на тюрбан, затем надела его на голову и убрала все волосы.

Вика приоткрыла штору и минут десять наблюдала за обстановкой во дворе. Ни души, тишина. Территорию освещали несколько фонарей. А яблоня, с помощью которой она собралась перебраться через забор, выигрышно находилась в тени.

«Обычно в фильмах, когда хозяин покидает дом, персонал тут же расслабляется, подумала Вика. ― Надеюсь, вышибалы Давида решили, что я уже уснула, и нашли чем заняться, пока его нет дома».

Лазить по деревьям на десятисантиметровых шпильках было для нее такой же нелегкой задачей, как ловить рыбу голыми руками.

И бежать босиком в середине ноября… ну, такое…

Выход оставался один: бежать в тапках, тем более, они были с задниками и довольно плотно держались на ногах.

Вике было глубоко плевать, что в таком виде ее с легкостью примут за сумасшедшую. Самое главное — заполучить в руки телефон и набрать одиннадцать цифр заветного номера.

― Ну, ни пуха! ― пожелала она себе, судорожно вздохнула, взяла самодельную «веревку», дернула ручку балкона и подпрыгнула от оглушительного звука сигнализации.1

Глава 22. Притворись,что любишь

Февраль 2021 года

— О-о, Давид, это уже слишком! ― сказала в трубку Вика. ― Собственный аквапарк, это, конечно здорово, учитывая, что мы планируем детей, но океанариум… Я думаю, не стоит.

Вика, сидя на диване в гостиной, внимательно рассматривала дизайн-проект особняка, который строил Давид.

Он советовался с ней по каждой мелочи. Ему было важно, какой цвет стен она хочет в их будущем доме, какие двери, полы и даже лампочки в светильниках.

Давид планировал перебраться туда ближе к лету и вместе с Викой свить там уютное гнездышко.

Давид хотел детей. Много детей. И уже даже дал им имена.

Вика и не пыталась их запомнить. Она знала, что никуда с ним не переедет и не родит ему никаких детей.

Осталось совсем чуть-чуть, буквально один шаг, одна капелька до того момента, как он полностью будет ей доверять.

Не так давно он за ненадобностью уволил одного охранника и перестал запирать ее в комнате. Раз Вика смогла добиться этого, значит, дождется, когда он начнет отпускать ее в город.

Три месяца играть в любовь было для нее мучительной пыткой. Но чего ни сделаешь ради свободы.

После первой отчаянной попытки побега Вика поняла: его дом — тюрьма. Самая что ни на есть настоящая.

Хорошо, что в тот момент, когда сработала сигнализация, она быстро догадалась, что делать, и молниеносно избавилась от улик. Бросила связанные простыню и пододеяльник под кровать, стащила с головы тюрбан и отправила его туда же, накинула покрывало на кровать и даже успела стащить с себя платье и набросить на себя халат за секунду до того, как в комнату вломились два охранника.

Давиду, конечно же, сообщили о происшествии. И он примчался домой уже через пятнадцать минут.

— Я… я просто хотела подышать воздухом, клянусь. Я не знала, что это запрещено, — правдоподобно врала Вика.

Сначала Давид был очень подозрителен. Но когда охранники и Аза убедили его, что Вика в банном халате и тапочках вряд ли бы бросилась в бега, он, кажется, поверил.

После этого Вика начала замечать мелочи, которые сразу и не увидишь невооруженным взглядом. К примеру, безобидную статуэтку, что стояла на полочке в гостиной, оснастили камерой.

И Вика бы никогда не узнала о ней, если б случайно не подсмотрела, как один из охранников зачем-то достал камеру, покрутил в руке, будто что-то проверяя, и вернул на место.