Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

— Третий? — изобретатель недоуменно почесал подбородок. — А когда второй был?

Пары пролетели незаметно. И невероятно скучно. Командор, сука, вновь зверствовал, на сей раз досталось Хуану Карлосу. На меня пару раз бросил неодобрительный взгляд, но не тронул. Даже фамилию на перекличке не исковеркал.

Ближе к концу занятий я случайно встретил дона Алехандро, тот шёл задумчивый, с потерянным видом.

— А, Хуанито. — Он отвёл меня в сторону. — Как ты?

— Нормально. — Я вымученно улыбнулся.

— Говорят, ты меня искал? Что-то случилось? — нахмурился он.

Я не зло рассмеялся.

— Ну, теперь уже ничего, дон Алехандро. Уже всё прошло.

Старик сочувственно улыбнулся.

— Ну и как оно? То, что прошло? Надеюсь, не возгордился? — его глаза смеялись, но сам он был полон тревоги.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, всё хорошо, дон Алехандро. Можно вопрос? Немного абстрактный, но мне кажется, вы единственный, кто может достаточно компетентно и непредвзято на него ответить.

Куратор кивнул. Слова о «единственном» его приятно задели.

— Вот представьте, перед вами две дороги. Одна из них ровная и прямая, вы знаете, что в конце, и это «что-то» неплохая вещь, о которой многие могут только мечтать. Эта дорога вами выстрадана, вы многое отдали за возможность идти по ней. Заслуженная, завоёванная дорога. И вторая — узкая, извилистая. За каждым поворотом её таится опасность, в том числе смертельная. Вы не знаете, ни куда она ведёт, ни её протяжённость, ни что на ней ждёт. Но в самом конце вас ожидает суперприз, который и рядом не стоял с тем, что в конце первой дороги. Что бы вы выбрали?

Дон Алехандро долго понимающе помолчал. По брошенному на меня взгляду казалось, он всё понял. Не конкретно про меня и корпус телохранителей, но про то, что влез в какое-то дерьмо несвоего уровня, и что с королевой (её подшефными структурами) у нас теперь будут несколько более плотные отношения. Её рука на моей щеке в оранжерее, изучающая синяк, наверное, навевали на подобные размышления. Затем тяжело вздохнул и выдал:

— Я бы выбрал первую дорогу, Хуан. Но я говорил тебе, я — старик, и у меня скромные потребности.

— А если бы вы были моложе? — не унимался я.

Он покачал головой.

— Даже если бы был моложе, я бы выбрал первую.

— Я старик не внешне, мой мальчик, я старик внутри! — с жаром продолжил вдруг он — задел за живое. — Довольный тем, что имею и не желающий большего. И таких стариков большинство. — Он окинул взглядом коридор, имея в виду всю школу. — Девяносто процентов учащихся и работающих здесь — старики. Поэтому не спрашивай ни у кого совета, тебе ответят также.

Он сделал театральную паузу.

— Вот только историю, Хуанито, настоящую историю, делают не они, а молодые. Те, кому не сидится на месте, кто любит рисковать, выбирая вторую дорогу. Многие из них гибнут, многие спиваются, не совладав с препятствиями, но те, кому повезло, кто не сломался, доходят до своего суперприза. Поэтому думай сам, мой мальчик. Послушай свое сердце и принимай решение, ни на кого более не обращая внимания. Это только твой Путь и только твое Решение.

— Спасибо, дон Алехандро! — сердечно воскликнул я. Проникся. После чего вежливо кивнул и поспешил на последнюю пару. На душе полегчало.

Из школы мы выходили вместе с Хуаном Карлосом и ещё парой ребят из параллельной группы, из «бригады Селесты», как про себя успел их окрестить. Шли, обсуждали своё, в основном драку в фонтане. Такое забывается не скоро, всем было интересно, что я в тот момент чувствовал, и прочее. Вдруг Хуан Карлос потянул нас в сторону:

— Эй, гляньте! Ну, нифигасе!

Мы остановились. На месте, куда он показывал, стояла, припаркованная, машина. Но какая машина!

У нас небедная школа. Пусть родители учащихся и не аристократы, но могут позволить себе очень и очень многое. Хорошие машины в том числе. Возле школы можно увидеть транспорты любого класса и стоимости. Но эта превосходила все.

Тюнинг, отделка, раскраска и вообще внешний вид. Классная тачка! Самым прикольным в ней был цвет — нежно-нежно розовый.

— Это же сто шестьдесят шестая «Эсперанса»! Только переделанная! — обалдевал Хуан Карлос, подходя поближе. — Блин, вообще переделанная, не узнать! Гоночная! Профессиональная! — Он обошел машину кругом, надавил всем весом на задний капот, постучал по обшивке костяшками пальцев. — Атмосферного класса, но лёгкая, будто купольная!

— Всё, наш мастер железа нашел игрушку, — усмехнулся я пацанам, глядя в озабоченное лицо инженера. Те тоже заулыбались — страсть Хуана Карлоса в школе известна многим.

— Вот только дюзы магнитные стоят, — продолжал изобретатель обследование. — Слоты только для стационарных магниток. Жаль. — Он вздохнул, легонько двинув ногой по крылу, под которым пряталось собранное в режиме города сопло.

— Это трансформер, — раздался голос справа, из-за соседней машины. Очень уж знакомый и самоуверенный. Я вздрогнул. — Внутри стоят и реактивные, смена с пульта, по необходимости.

Хуан Карлос присвистнул, бросив на говорившую беглый оценивающий взгляд. Но она интересовала его только как деталь к машине. А зря.

— А развивает сколько?