Игрушки для императоров: Лестница в небо

Ну, это их дело, методистов и психологов корпуса. В конце концов, они не имеют право на ошибку. «Пускай перепроверим человека десять, двадцать раз, но зато точно будем знать, годен он или не годен». - примерно такая у них должна быть логика.

Судя по реакции Катарины, я относился к категории «годен», или «очень даже годен», и ей этот факт не нравился. Относилась она ко мне с подчеркнутым пренебрежением, словно я раздражающая ее муха, но уважительным пренебрежением. Ни словом, ни жестом, ни наклоном головы не позволила себе ничего, намекающего о происшествии и разговоре после школы. Ее глаза словно говорили: «Ты пожалеешь, Шимановский, но это было твое решение».

Да, мое, и я не отказываюсь. Но относительно нее самой я сегодня понял одну важную вещь: она сделает все, чтобы меня не взяли, все от нее зависящее, но бить в спину и подтасовывать факты не станет. Такое не в ее духе. Эдакая принципиальная бесстрашная благородная амазонка, не способная на подлость к тем, кого не считает врагом.

Из новостей дня нужно особо выделить ее приказ, именно приказ, отданный, когда мы ехали домой (она вновь отвозила меня, но на обычной машине).

— Шимановский, с завтрашнего дня начинаются ускоренные тесты. Будут проходить с девяти утра. На ближайшие две недели о школе забудь — нет времени. — Но… — Я попытался протестовать, но понял, что не из-за чего. Я куда собрался? Туда. А школа? Что ж, или школа, или корпус, это надо было решать сразу. И я вроде как решил.

— Или ты передумал? — с иронией поддела она.

— Нет. Я просто подумал, что если вы меня не возьмете…

— То ты самостоятельно догонишь программу, — мурлыкнула она, чуть прищурившись. — У тебя такие показатели, что…

— Что «что»? — я напрягся.

— Очень хорошие показатели, — ушла она от ответа. Если б ты был девочкой, я бы пророчила тебе быстрый рост до звания офицера. Но так, извини, покойникам и психам оно ни к чему…

Вот стерва! Достала уже! Я про себя выругался.

— Завтра в половину девятого я подъеду к углу вон того дома, — продолжала она, игнорируя мое раздражение. — Не будешь готов — так и доложу, что передумал.

— Я не передумал! — огрызнулся я.

— Тогда привыкай к порядку. В половину — как штык.

— А почему опять ты? Тоже какая-то проверка? Я что, сам не могу добраться?

Она рассмеялась.

— Нет. Просто тестирование тебя корпусом — штука секретная. Не хотелось бы, чтобы ты лишний раз светился в воротах и показывал всем нашу в тебе заинтересованность. Дворец — гадюшник, сплетни по нему расходятся… Очень быстро! — Она махнула рукой. — А дальше идут за его пределы.

— Кстати, мой рабочий день официально начинается тоже с девяти, — продолжила она. — И мне тебя подбросить не сложно, по пути. До завтра.

— До завтра.

Ошалевший, я вылез из машины. Люк опустился и та тронулась в противоположном от моего подъезда направлении.

М-даааа!

* * *

Следующий день начался для меня бодренько — с того, что я чуть не проспал. Сглазила!

Когда я, застегивая рубашку на ходу, мчался к машине, часы показывали тридцать четыре минуты. Сеньора еще была на месте, но уже развернулась, двигатель работал. Люк был открыт и я сиганул в него, и только после этого отдышался.

Ее глаза насмехались: «Я же тебе говорила?»

Пусть издевается, виноват. Она подождала, не уехала, а это главное.

Когда мы уже тронулись, я соизволил обратить внимание на нее саму, на ее внешний вид. А тот поражал воображение.

Легкая блузка с огромным, просто шикарным декольте почти до пупка, в котором виднелась не менее шикарная грудь. Ого! Под форменной блузкой я ничего такого не заметил (да и до того ли было), но оно и понятно — форма есть форма. Теперь же, когда она оделась по-граждански, я сполна оценил достоинства сеньоры майора. Под нею, в смысле под блузкой, был лиф, тоже прозрачный, как у Бэль, незаметный, но он тоже поддерживал грудь, делая ее еще аппетитней, а при ходьбе, когда та начнет колыхаться…

Я представил себе эту картину. М-да, все мужики будут однозначно ее! Определенно. Далее к низу сеньора была одета в короткую белую косую юбку, выше колена с разрезом сбоку. Разрез находился как раз с моей стороны и я в полной мере смог оценить красоту ее ног. Немного мускулистые, но не чрезмерно. В остальном те были длинными, ровными и красивыми. Никакого намека на целлюлит и другие заморочки, из-за которых женщины трясутся, но на которые мужчины не обращают внимания, у нее не было. Саму юбку можно оценить, как достаточно короткую, чтобы произвести эффект на вечеринке, но достаточно длинную, чтобы не походить при этом на шлюху. Ведь в ее возрасте носить подобное опасно — слишком легко перейти незримую грань. Катарине удержаться удалось.

То есть, у нее есть вкус, есть талант красиво и правильно одеваться, и так же краситься. Накрашена она была не броско, но в то же время так, чтобы в случае нужды поколдовать над собой минимум времени и получить максимум эффекта. Так тоже может далеко не каждая.

«Cojonudo, а ведь она совсем не старая!»