Игрушки Джека Харпера (СИ)

Через пару месяцев началась война. Кстати, никакого Тена* не было. Его не существует. Мой муж выдумал его для украшения истории. Зато был Вольфрам*. Менгеле нашел его, и этот человек оказался моим братом, но не напрямую. Внешне он был очень похож на меня. Синие глаза…черные волосы до плеч, белая кожа. Он был настоящим воином. Вольфрам командовал одной из армий, также оказался хорошим полевым медиком. Мы с ним нашли общий язык, и он меня…любил, однако, как девушку, а не сестру. Во время войны я встретилась с очень красивым человеком по имени Виктор. Он был на стороне СССР. Что-то в нем было особенное. В отличие от других врагов, этого человека я боялась. Зверь во мне как-то странно себя вел рядом с ним. Он посылал мне мысли бежать. Бежать от Виктора. Странно то, что Виктор потом исчез, даже не доведя войну до конца. За всю историю встреч с ним, он сказал лишь одну вещь: ген. И ничего больше. Ничего! Это самое обидное.

Благодаря мне, победа оказалась на нашей стороне. Моя страна выиграла. Основные заслуги достались мне. Я не боялась танков, пуль, ракет. И шла напрямую по дороге смерти. Как понимаешь теперь, не существовало ни Глена*, ни Тодда*. Многих просто не было, хотя может, это и к лучшему. Я победила. Мы победили. Я была настоящим героем! Мной восхищались, любили. И да, Иван* и Кейт* действительно существовали, но…они были обычными людьми. Кейт очень любил животных, Иван был за РОА. После войны мы с Йозефом поженились, и я забеременела. Мы жили хорошо. Я родила прекрасную дочь, и она росла крепким и веселым ребенком. Ивану она очень нравилась. Но однажды днем я сидела и читала газету, и ко мне подошел Виктор. Он заявил, что убил мою девочку. Я была в шоке. Он сказал, что принадлежит к Сынам Энергии и убил мою дочь, потому что она что-то там нарушила. Я, не раздумывая, набросилась на него. Он был очень силен…его тело словно сделано из стали. Я не могла ему что-то сделать. Он остановил меня и объяснил, что против него я ничего сделать не могу. Она убита. Её больше нет. Потом он даже принес мне её тело. Слез было явно недостаточно, чтобы облегчить мою боль. Йозеф тоже был расстроен. Шли годы…шли месяцы, дни. Мой муж старел, а я нет. Он на моих глазах угасал…умирал. Я ничего не могла сделать. Я не изменялась. Даже волосы не росли! Я будто остановилась во времени. Все шло своим чередом, а я была мертва для времени. Мои все друзья постарели и изменились. Только вот Вольфрама я не видела после войны. Дело в том, что он стал очень безумен в плане сражений. Он был помешан на войне и убийствах. И после подписания мирного договора он куда-то уехал, и больше я его не видела. Им овладела жажда войны, жажда крови, и он никак не мог насытиться. Один раз он мне сказал: “Если войны не будет, значит, я её создам.” Но хватит о нем…

Помню, мы поехали с мужем отдыхать в Бразилию. Там и случилось самое страшное в моей жизни. Я помню этот день, как сейчас. Мы лежали на шезлонгах, отдыхали. Запах и звук моря успокаивал, смывал ту боль, что гнездилась в моем сознании. Это был 1979 год. Йозеф стал совсем старым. Мы лежали так рядом: молодая девушка и глубокий старик, побитый временем. Люди думали, что у нас большая разница в возрасте. На самом деле он на несколько лет старше меня. В один миг блаженство кончилось: что-то темное захватило мой разум. Я чувствовала его физически — где-то в районе желудка, твердое и круглое, размером с грейпфрут. Оно высасывало воздух из моих легких и разъедало мой костный мозг. Йозеф лежал на шезлонге рядом со мной и ничего не подозревал. Людей не было, и никто не наблюдал. Мои челюсти пришли в движение, рот открылся, и в следующий миг я вгрызлась в шею своего любимого мужа. Он ничего не успел понять, умер на месте. Затем я взяла истекающее кровью тело и понесла в море. Властям соврала, что он утонул. Мне очень больно вспоминать это, Моут. Очень тяжело. Зверь завладел мной и заставил убить того единственного, кто был мне семьей. По идее, Йозеф - хозяин зверя и его смерть должна была убить меня, так как зверь дал клятву.

Обычно я видела своего зверя, могла к нему как бы попасть, но после этого между нами встала глухая стена. Родители Йозефа меня ненавидели еще с шестнадцати лет, и поэтому вся его семья тоже стала меня ненавидеть. Родственники моего мужа не верили, что он утонул. Они будто знали, что убила его именно я.