Игрушки Джека Харпера (СИ)

— Этого я не знаю, Джина. Пусть нас просветит Моут, — он провел пальцами по оранжевой панельке на руке. — Пусть Моут зайдет.

Странные технологии будущего, непредсказуемые. И что эта панелька еще может, кроме связи?

Все-таки, Вольфрам что-то «откусил» для себя от Материи. И этот кусок оказался большим. Однако, он недостаточно большой, чтобы даровать бессмертие. Я видела его кровь, просто его ранения заживают на порядок быстрее, чем у обычных людей. Дверь открылась, и вошла улыбающаяся Моут с каким-то блестящим журналом.

— Джина, посмотри! — она раскрыла его и указала на голого турианца, вернее на его половой орган. — Тут блестит!

Призрак с удивлением и отвращением посмотрел на свою пассию. Я скривилась от уродства, которое было изображено на странице. Сегодня в мои планы не входило рассматривать такие вещи.

— И кто тебе дает эти проклятые журналы? Убери это, — попросил мужчина, наблюдая за выражением лица Моут. Однако оно не менялось.

Моут еще шире улыбнулась. Кажется, она ничего не принимала всерьез.

— Ты не видишь? Тут такие интересные цвета…но ладно, я тут еще нашла, подожди, — она будто бы не слышала Призрака и стала усердно листать журнал. Голые груди, животы, половые органы разных рас замелькали передо мной, а потом и вовсе слились в одно пятно.

Призрак был недоволен. Я знала, что Моут ему нужна зачем-то, наверняка, из-за ее силы. Но если у него есть уже сильный союзник, то зачем ему я? Могу поспорить, что я не умею всего того, что умеет Моут.

— Моут, у нас есть дела поважнее, чем смотреть журнал с обнаженными существами. Давай лучше ты ответишь на вопрос, — я встала возле мужчины, наблюдая за этой милой дамой с недетским журналом в руках.

Она остановилась и разочарованно уставилась на меня, будто это я виновата в том, что ей уже пора чуть повзрослеть. И сколько ей лет?

— Не в этом журнале! Ладно, подержи пока, самец, там есть пара поз, которые я хотела бы попробовать, — она осторожно положила раскрытый журнал удивленному Призраку на колени. Сам он был явно смущен и зол. Обычно он никого не подпускает к себе, но Моут подобралась очень близко и делает с ним, что хочет. Это не он её контролирует, а она.

Пока она была настроена на дело, я поведала ей о Вольфраме. Девушка внимательно меня слушала, глядя в иллюминатор. Вид космоса, вероятно, помогал ей размышлять. Я пыталась сделать больший акцент на физиологию Вольфрама. Это очень бы помогло моей новой подруге.

Призрак молчал, давая ей время подумать. После фразы Моут «там есть пара поз, которые я хотела бы попробовать» он точно не намерен был что-то говорить. В какой-то степени она его унизила. Хотя Призрак и староват для Моут, она его обожала, и я видела сильное благоговение и обожание в черных глазах умнейшего существа.

— Я думаю, он унаследовал больше, чем другие. Наша раса способна передавать силу, и та оказалась довольно внушительной. Вольфрам, видимо, идет от той самой ветви, где кто-то из родителей является почти прямым носителем силы. Но тогда…тогда зачем он их убил? Если это действительно правда, то должна быть веская причина для такого. Вольфрам, может быть, не смог унаследовать ничего, кроме хорошей регенерации и измененной ДНК. Поэтому он и не стареет внешне, но внутренне он уже может быть другим. А ты, Джина — потомок косвенной ветви, у тебя есть ген, но он почти ничего не дает, потому что ты очень далека от прародителя линии. То, что внутри тебя — получено, а не унаследовано. Будь ты без него, то Вольфрам тебя бы пережил. Он ближе к тому, кто зовется

париваар маан.

Вольфрам ближе к матери линии? Интересно. Я думала, что это мое призвание. Зверь внутри убедил меня в этом…когда-то. Пора расставаться с иллюзиями.

Призрак искривил губы в еле заметной улыбке и перекинул ногу на ногу. Он вел себя так, будто был в полной безопасности. Интересно, откуда он знает, что я его не трону?

— Это все в полной мере занимательно, Моут. Этот Вольфрам…сейчас он у Совета и, кажется, считается секретным оружием. Мои источники о нем знают достаточно, но в них говорится, что раньше у него была дружная семья, и он точно не старше ста лет.

И что это за источники такие, где половина вранье? Зачем Вольфраму так скрывать себя от мира? Неужели он настолько изменился? В прошлом он никогда ничего не утаивал.

— Если он отказался от своего прошлого и зашел в этом деле настолько далеко, то остается лишь гадать, какой он сейчас…внутри, — я опустила голову, понимая всю прискорбность ситуации. Насколько сильно Вольфрам изменился? Я хочу с ним поговорить, понять, мой ли это брат теперь или нет. Хотя, кроме него, у меня никого нет.

— Вы должны меня с ним соединить…мы должны встретится, — я решительно посмотрела на Призрака, а затем на Моут. Мне нужен мой брат…он моя единственная семья.