Игры богов

Чарскьену было муторно, тяжело и жгуче стыдно после вчерашнего. Особенно когда он вспоминал, с какой готовностью ползал перед драконом и как торопливо снимал рубаху, стараясь ему угодить. Если бы тот захотел продолжить…. Боги! Лучше не думать об этом. Ашурт непроизвольно передернул широкими плечами и сжал кулаки, угрюмо посмотрев на невозмутимого Таамира: «Ящерица!». Дракон ответил ему ледяным взглядом: «Жаждешь повторения?».

Принц так и не ложился спать. Какой, к дьяволу сон, когда в ушах, не переставая, звучал вкрадчивый шепот Ин Чу?«…дрался, как дьявол…», «…одиночество и крысы…», «…пощады не просил…», «…предпочел умереть…». Фразы накладывались друг на друга, смешивались образы, то выплывая из тьмы, то исчезая.

А брат…. Чертова ящерица права: он не имел права судить мальчишку, не разобравшись. Он вообще не имел права его судить. И то, что сейчас он принимает наказание — его вина. Сделать шаг, встать рядом с ним… и стать посмешищем, потому что реакцию отца даже просчитывать не надо.

Кто же ему тогда все рассказал про Тилли? В красочных подробностях. Чарскьен напрягал память, но так и не смог этого вспомнить, как ни старался. Все в тумане. Первые дни после возвращения вообще прошли, как во сне. А потом он уже не смог остановиться — черный гнев захлестнул с его головой. Стычка с драконом произвела эффект бочки с холодной водой, и он очнулся, чтобы сейчас бессильно сжимать кулаки и смотреть на брата, по его вине стоящего на коленях.

— В земной стройбат, — ответил Найири, принимая от младшего сына лук.

Старший не понял и озадачился:

— Это что?

Ласайента замер, нахмурив брови. Алексею даже показалось, что он слышит, как щелкают многочисленные реле в мозгу принца в поисках нужной информации, которая, если судить по взлетевшим бровям, уже найдена. Сантилли, задумчиво рассматривающий пол, шевельнул губами и поднял глаза на отца. Им понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить и проникнуться ситуацией.

— Куда?! Умнее ничего не могли придумать. Ножку тянуть четыре месяца, — герцог презрительно фыркнул и развел руки в стороны. — Я похож на балерину?

— Траншеи рыть? — возмутился принц и вспомнил выражение Алексея. — От забора до обеда. Высший идиотизм!

Такой дружной реакции Совет не ожидал, но остался доволен.

— А почему сразу не в нижний мир? — ядовито поинтересовался у отца Сантилли, снимая таки. — Трофеев бы насобирали.

Лас скривился и передернул плечами:

— Действительно, и время бы с пользой провели, а не как…, - он успел вовремя себя остановить и торопливо добавил, — Весь срок паинькой буду.

Марку сразу пришла на ум фраза «Век свободы не видать». Они с Алексеем переглянулись, еле сдерживая улыбки.

— Ваша идея? — недобро прищуря глаза, спросил Сантилли, сразу вычислив главных генераторов идеи.

Конечно, их, вон какие рожи, довольные и хитрые, так и лоснятся от удовольствия.

— Неужели мстить будешь? — весело поинтересовался Скребицкий, всплеснув руками.

Герцог ласково улыбнулся полковнику: сочтемся, дорогой, не век же мы там куковать будем.

— Вы где его откопали? — он вздернул бровь. — Их же, по-моему, упразднили давно.

— Специально для таких лоботрясов, как вы, реанимировали, — охотно пояснил Алексей, — единственный в своем роде.

— Трудотерапия еще никому не повредила, — присоединился к другу Марк. — Свежий воздух, трехразовое питание, физические нагрузки, строгая дисциплина и суровый быт воодушевляют на подвиги во имя Родины.

— Соловей, — буркнул герцог, принимая от отца собственную куртку и придирчиво рассматривая ее, — Значит все это счастье где-то у дьяволиной матери в какой-нибудь дыре с минимумом удобств.

Скребицкий хмыкнул и подтвердил его догадку:

— Подшаманили заброшенную базу и теперь радуются жизни.

Ласайента повертел рукой, рассматривая браслет, блокирующий способности и возмутился:

— А почему обычная железка? Я принц крови или нет? Можно было сделать узорчик или пару-тройку камешков накидать?

— В следующий раз учтем, — посулил ему Найири, — Топай, говорун.

— А если я сдохну в этом стройбате и не доживу до следующего раза? — ворчал принц, беря рюкзак и куртку у отца. — А конфеты положили?

— Лучше гранату, — усмехнулся герцог, взвешивая на руке свою сумку, — или две. Алексей, а столовка там нормальная?

«Курорт, — сделал вывод Сантилли, входя в салон почтового самолета, переделанного из пассажирского. — Даже есть куда пристроиться, а могли бы и заставить стоять».

Свободного места у иллюминатора хватило как раз на то, чтобы сесть, тесно прижавшись друг к другу. Не иначе, как специально старались, забивая все пространство посылками, ящиками и мешками. Принц по возможности вжался в стену, ашурт — отодвинулся. Класс! Ничего, через четыре месяца свидимся. Шутники-покойники. Ясно, как утро, что ничего он им не сделает, но мысли надо было чем-то занять, и герцог принялся обдумывать различные планы мести, один другого замысловатее, как раз на два часа полета хватит.