Игры чародеев

В темноте начали проступать черты странного создания. Его квадратная голова с огромным ртом и красными, горящими глазами, рыхлый гигантский корпус и короткие ноги как будто состояли из разрубленной на мелкие куски каменной глыбы. Казалось, что это существо сложили из отдельных камней и скрепили ярким огненным светом, который теперь источался из многочисленных прорезей, щелей и отверстий, покрывавших монстра с ног до головы.

Это был Голем – бесчувственное каменное изваяние, в которое легендарный алхимик древности непонятным образом сумел вдохнуть жизнь. Голем встал напротив и с высоты своего роста принялся разглядывать меня красными светящимися глазами.

– Идем, – грубым, холодным, нечеловеческим голосом сказал он и указал рукой куда-то за мою спину.

Я тут же обернулся и увидел длинную череду массивных, деревянных дверей. Их были тысячи – и они тянулись прямой линией вдаль, уходя в глубину окружающей темноты. Двери словно парили в воздухе в два ряда – по левую и правую руки от меня – образуя некое подобие коридора.

Медленно наступая на темноту под ногами, я двинулся следом за големом, и мы неспеша пошли вдоль этого странного коридора. Я внимательно разглядывал двери, мимо которых мы проходили. Не смотря на кромешную темень вокруг, я легко различал цвета этих дверей: в основном они были серыми или черными. Светлых дверных полотен было совсем немного. Каждую дверь украшали сложные резные орнаменты и тяжелые ручки, некоторые из которых были покрыты пылью, другие же, наоборот блестели от частого использования.

– Сюда, – Голем указал на одну из дверей светлого цвета. – Иди.

Спорить я не стал.

Надавив на тяжелую позолоченную ручку, я открыл дверь, за которой простиралась всё та же зияющая темнота, и сделал шаг вперед.

«Смотри, – я увидел приветливое лицо мужчины. Он смотрел на меня карими глазами, в которых чувствовалась любовь и забота. – Ты складываешь руки вот так, а затем произносишь заклинание. Но главное – думай о предмете. Поняла?»

«Да», – ответил я тонким девичьим голосом.

Я видел воспоминания Алисы её собственными глазами!

Ощущения были очень странными: я находился в её теле, чувствовал движения рук, напряжения мышц, дыхание и сердцебиение – но не мог ими управлять, словно оказался безвольной марионеткой в чужих пальцах. Мне оставалось только наблюдать.

«Ну давай, попробуй ещё раз», – сказал мужчина.

«Auruma urelium, – громко произнесла заклинание Алиса и лист бумаги, лежащий впереди зашевелился и переместился немного в сторону. – Папа, я смогла!».

«Умница! – мужчина подхватил дочку на руки и начал кружить по комнате. – Ты прирожденная волшебница».

Воспоминание резко прервалось, и я снова очутился в темноте между двух рядов дверей.

– Идем, – уже знакомым безразличным тоном скомандовал Голем.

Мы подошли к другой двери – на этот раз полотно было окрашено в темный, практически черный цвет. Не дожидаясь команды каменного истукана, я зашел внутрь.

В этом воспоминании было пасмурно и холодно. Дождь ещё не начался, но казалось, что он вот-вот забарабанит по земле своими каплями. Алиса подняла голову и посмотрела на печальное лицо стоявшего рядом отца. По сравнению с предыдущим воспоминанием, оно сильно изменилось: от прежней приветливости не осталось и следа. Мужчина глядел прямо и крепко держал дочь за руку. Они прошли через железные ворота, на вывеске которых было выковано незнакомое мне слово «Бешикташ», а затем свернули на небольшую аллею, по обеим сторонам которой тянулись многочисленные надгробья.

Алиса и её отец медленно шли вдоль кладбища и вскоре остановились у одной из могил. Мужчина сильнее сжал ладонь Алисы – и на секунду даже я почувствовал боль и страдание, терзавшие его душу.

«Адель Бертан. 5 марта 1961 – 14 августа 1993», – было высечено на надгробии.

«Алиса, – мужчина говорил медленно, но в голосе чувствовалась надрывность. – Здесь покоится твоя мама».

И снова – резкий скачок в пустоту.

Мгновение – и Голем опять смотрел на меня своими огненными глазами-пятнами. Каменный истукан указал на ещё одну дверь.

– Сюда, – гулким басом велел он.

Переступив невидимый порог, я снова очутился в теле Алисы: теперь мы находились в каком-то парке. Было светло и тепло, солнце припекало голову, вокруг сновали толпы людей, а в воздухе стоял сильный запах цветов. Алиса увлеченно оглядывалась по сторонам, и в глазах пестрило от обилия разноцветных тюльпанов, которыми, казалось, был усеян весь парк.

Отец вел Алису за руку.

«Мама очень любила парад тюльпанов», – с приятной ностальгией в голосе сказал он.

«Здесь так красиво».

Мужчина посмотрел Алисе в глаза и улыбнулся.

Приятный и светлый окружающий мир, в котором я на мгновение оказался, растаял в одно мгновение. Я опять очутился посреди мрачного небытия в сопровождении бесчувственного Голема.

Столь резкие и неожиданные перемещения между темным коридором и осколками воспоминаний Алисы начинали действовать мне на нервы. Но, к сожалению, иной альтернативы, похоже, не было.