Игры капризной дамы

— Сам ты дурак! — взвилась Наталья. — Да Зава всего вашего Каминского КГБ стоит.

— Это точно… Зава сама как КГБ. Как она ловко тебя к себе переманила, любой опер позавидует такой комбинации. Надо же — ей понадобился специалист в торговле. Да она сделала это, чтобы при случае я мог тебя прикрыть, а заодно и ее… Она тебя и Шуше подсунула.

Последние слова вырвались у него помимо воли. Но Наталья не стала оправдываться, а, захлопнув дверцу шкафа, ушла из кухни.

Федя уселся на табурет, но пробыть долго одному ему не пришлось.

— Слушай, — сказала возвратившаяся Наталья, — а куда девалась бутылка шампанского?

— Я выпил, — ответил Федя.

— А как же Надеин?

— А никак.

— Первая стадия, — сказала Наталья и покрутила пальцем у виска.

— Последняя, — ответил Федя.

— Знаешь, — сказала она, — я устала от такой жизни, от тебя, от твоей работы, от твоих выходок… Можешь подавать заявление о разводе.

— Почему я? — вырвалось у Феди.

— По кочану… Стыдно тебе будет, если это сделаю я. «А может быть, Наталья права? Она выросла в семье, где все человечество делилось на простых людей и начальство. Простые люди — работают, начальство — руководит ими и «имеет все». Отсюда, чтобы выбиться в люди, дочери нужно выйти замуж за начальника. И в этом никто не видел ничего зазорного и постыдного — устраивается человек, да и только… Вот и Натка пыталась устроиться и притащилась в общежитие политеха к чилийцам. А тут подвернулся защитник нравственности — Федя и начистил пятак Наткиному хахалю, собиравшемуся увезти Натку в Латинскую Америку. Так они познакомились. И Натка привязалась к нему: будущий инженер, значит, в скором времени — начальник. И она ждала, пока он станет начальником, и потому терпела и общагу, и его работу на заводе и в управе, и поехала с ним в Каминск, надеясь, что все в скором времени изменится… Но не судьба, и теперь она окончательно поняла, что не на ту лошадку поставила…

Встречать Надеина на станцию поехал сам шеф. По приезде в отделение они заперлись в Федином кабинете и о чем-то говорили. Потом пригласили его.

Федя открыл дверь и вошел, не зная, как себя вести. Но все стало на свои места, когда Надеин холодно ему кивнул, а шеф заспешил сообщить, что инспектор приехал только с целью расследования факта «грубого нарушения своих обязанностей Внучеком». У шефа всегда было скверно с правовыми формулировками: как можно нарушить свои обязанности?

— А теперь, — сказал Карнаухов, — инспектор хочет посмотреть ваши дела.

— Ничем не могу помочь, — сказал Федя и не стал продолжать.

У шефа, который очень волновался, округлились глаза, он не знал, как ему поступить.

— Почему? — выручил его Надеин.

— Вот уже неделю я не имею возможности попасть к себе в сейф.

— Да? — удивился Надеин.

— Распоряжение Балдахинова, — пояснил шеф.

— Тогда чего же мы ждем от него?

— Замотался совсем, — сказал шеф и пошел открывать свой сейф. — Такое происшествие… впервые за мою оперативную практику…

Дела Внучека Надеин смотрел недолго, из чего Федя сделал вывод, что Серега смотрел не всё, а только то, что могло касаться Кондратьева. После этого инспектор заглянул на пяток минут к шефу, вновь вернулся, плотно прикрыл дверь, добавил громкость у радио и сказал:

— Что ты наделал?

— А-а, — махнул рукой Федя.