Игры капризной дамы

Два года назад, после удара по голове, Федя, то ли от усиленного лечения в психушке, то ли от стресса, который свалился на него, а может быть, от того и другого, перестал испытывать потребность в женщинах.

Не проявляли к Феде интерес и женщины. Кому нужен мужчина, сломленный жизнью. Опереться на такого нельзя, а выпрямлять или выхаживать — себе дороже.

Правда, однажды в дверь его квартиры позвонила женщина и вовсе не для того, чтобы спросить, кто проживает рядом и долго ли будут отсутствовать соседи.

Звонок этот раздался в начале марта этого года, еще до приезда к нему Витальича.

Федя открыл дверь и увидел одну из малярш, что ремонтировали подъезды «крейсера». Впрочем, ремонт — это громко сказано. Все сводилось к штукатурению непристойных надписей и покраске панелей. Красили подъезды две женщины. Озорные, в чем-то пошловатые, всегда громко говорящие, ругающиеся с жильцами. Одна из них, помоложе, звалась Варей, вторая — Клавой.

Перед Федей стояла Варя.

— Принимай работу, хозяин, — сказала она. И, пока Федя одевался, без приглашения вошла в квартиру и оглядела ее с таким видом, будто собиралась купить.

— Идем, — сказал ей Федя, не любивший такой бесцеремонности.

— В-а-аще-то я пошутила, хозяин, — произнесла Варя, — нам еще один подъезд остался дай, чё ли, напиться…

— Делать, что ли, нечего? — разозлился Федя.

— Как нечего, есть чего, работы навалом, — ответила Варя, так же бесцеремонно, как и квартиру, оглядывая ее хозяина, — один, чё ли, живешь?

— Один, один, — сказал Федя и, чтобы как-то перевести разговор на другую тему, спросил: — Долго еще красить будете?

— А вот поставишь поллитру, так завтра и закончим, — сказала малярша.

— Начальник РСУ вам поставит, — ответил Федя, — мне некогда…

— Ладно, — сказала Варя так, будто это он зашел к ней в квартиру и занимает дурацкими разговорами, — до завтра…

А на завтра он столкнулся с маляршами на улице. Они действительно закончили работу и ждали машину, чтобы погрузить инструмент и банки.

— Хозяин, — сказала Клава, — ставь пузырь, мы ремонт закончили, обязательство свое выполнили…

— Прекрасно, — ответил Федя, пропуская мимо ушей намек на поллитра, — от имени общественности самого большого в Каминске дома объявляю вам благодарность… Где вы получите еще благодарность?

— Скупой ты, хозяин, — продолжала Клава, разжигая в нем чувство противоречия, которое, по ее расчетам, должно было привести к желаемому результату, — облупится у тебя краска, если не обмыть как следует.

— Плохо красили, если облупится, — пришлось сказать ему.

Федя был рад, что ремонт закончился и больше никогда не придется встречаться с этими языкастыми бабами. Но он ошибся.

Вечером в дверь снова позвонили. Когда он открыл, то удивился так, что не смог вымолвить ни слова. Перед ним были Клава и Варя, но в своих, как говорят в Каминске, выходных нарядах, с ярко накрашенными губами и подведенными бровями.

— Принимай гостей, сосед, — сказала Клава. И тут Федя вспомнил, что она жила в том же подъезде, где он когда-то снимал комнату.

Не пристало мужчине прятаться от женщин, и Федя вынужден был пригласить нежданных гостей в квартиру.

Поскольку единственные три стула были у него на кухне, он сразу проводил женщин туда.

— У нас все с собой, — сказала Клава, оглядевшись, и стала доставать из сумки снедь.

На столе появился кусок колбасы, хлеб, поллитровая банка с капустой и бутылка водки.

— Давай нож и вилки, хозяин, — вступила в разговор Варя.

— Вилки, нож, — поддержала ее Клава, — и рюмки. Нож у Феди, конечно, был и вилка была, а вот рюмок — увы. Пришлось заменить их чашками.

Женщины потребовали, чтобы разливал хозяин. Федя так и сделал, — разлил в две чашки. Но ни Клава, ни Варя не потребовали от него налить себе. Видимо, они знали о его болезни…

По второй разлила Клава. После этого она посмотрела на остатки водки в бутылке и без сожаления протянула бутылку Феде:

— Оставь, хозяин, вдруг простуда какая приключится…

— Хорошо, когда мужик не пьет, — сказала Варя, — с таким мужиком жить можно.

— Точно, — подтвердила старшая.

От выпитого они обе раскраснелись и начали нести всякую чушь, расспрашивали о соседях, о заработках, потом заговорили о себе.

К удивлению Феди, они оказались сестрами.

Варя полгода как развелась со своим мужем и приехала к сестре в Каминск, поселилась в ее квартире, а у той муж, который крепко зашибает, и двое детей, и поместиться негде.

Дальше — больше. Выяснилось, что и младшая рассталась с мужем, потому что он «не просыхал».

Потом старшая уж очень ловко и незаметно исчезла, а младшая продолжала говорить о том, что жить с непьющим мужиком хорошо, что мужиков нельзя надолго оставлять одних, «а то они разбалуются», что эту «квартиру можно отделать, как конфетку».

Потом разговор опять перешел на мужей-пьяниц, потом на горькую женскую долю.

Она обещала прийти вечером, но не пришла, и дело было вовсе не в той неудаче. Просто на прощание Федя сказал, что думает менять работу, и ему придется оставить квартиру.