Игры маньяков (СИ)

Манасян подсчитал, сколько времени они провели у телефона. Во время диалога на самом деле не мог бы сказано гораздо больше, чем об этом. Он ввинтил дуло пистолета в основание черепа Бориса и медленно потянулся через сиденье. Он нашел рукоятку пистолета, зажатую между сиденьями, и медленно вытащил ее. На нем был глушитель.

— И что теперь? — Сказал Манасян в трубку.

— Окей, ты понимаешь, как это произойдет? — Спросил Никольский.

— Да, понимаю.

— Мы просто хотим положить этому конец, Карен. Если мы вернем Смирина целым и невредимым, ты получишь безопасный проход. На этот раз тебе повезло. Очень, очень повезло.

Манасян знал, что Сергей говорит правду, по крайней мере в одном. У него была эта маленькая возможность. Теперь каждая минута была на счету. Он все время поглядывал в заднее окно. Он не видел фар на определенном расстоянии, что означало, что они, вероятно, были прикреплены к ним жучком, как они сказали. Им не нужен был кто-то рядом. Если это так, то расстояние между ним и тем, кто был там — он не был глуп, он знал, что там кто-то есть — это расстояние было его находкой. Его единственный шанс. И его следующий шаг должен быть сделан в этом пространстве, и в абсолютной конфиденциальности.

— Что скажешь, Карен? Мы договорились? — Спросил его Никольский.

— Да, мы договорились.

— Окей, теперь твоя очередь заставить нас поверить тебе, — заключил Сергей. — Когда ты оставишь его одного, ты должен будешь дать ему телефон, чтобы мы знали, что он жив, когда ты уйдешь. Мы будем говорить с ним, пока не доберемся до него. Когда мы его обнаружим, ты будешь на виду.

— Ясно! — Сказал Манасян и отключил телефон.

Секунду он колебался, прикидывая, что делать дальше, чтобы не пропустить ни одного шага, который сбил бы его с толку. Затем он набрал код на своем телефоне и сразу же нажал кнопку «Время истекло» на часах, установив отметку на сорок пять минут.

Свободный проход. Угу. Неужели Никольский думает, что он настолько напуган, что сошел с ума? Ни за что на свете он не отдаст Бориса Смирина, пока не выберется из этой передряги… а может, даже и тогда. Надо посмотреть, как все пройдет. А пока, возможно, ложь выиграет ему немного времени.

Глава 56

— Жестко, — сказал Нечаев.

Никольский чувствовал на себе его взгляд. Они сидели в фургоне вплотную друг к другу, их глаза бегали по экранам.

— Это был дерзкий вызов, — сказал Нечаев.

— Ты имеешь в виду бессердечие, не так ли? — спросил Никольский, не глядя на Нечаева. — Можно сказать, бессердечность.

— Нет, я имею в виду смелость. Если ты ошибаешься… тогда это было бессердечно. Ты почти получил все, что хотел, Сергей. Больше чем ты ожидал, ты мог бы получить. Ты мог бы забыть об этом.

— Возможно, я бы так и сделал, если бы он не вернулся за ноутбуком. Но если он рисковал жизнью ради этого, то я тоже хочу это.

— Даже если это будет стоить Смирину жизни?

— Смирин — это одна жизнь. Никто не знает, сколько жизней может спасти этот ноутбук.

— Что если он не сможет? Что, если он не сможет спасти даже одного?

— Ты ведешь себя так, будто Смирин уже мертв. Слушай, если Манасян поверит, что Смирин проглотил «жучка», то он оставит Смирина с машиной, потому что он должен обезопасить себя. Если он это сделает, я хочу, чтобы Смирин смог добраться до него.

— Здесь чертовски много факторов.

Никольский ничего не ответил, Не обращая внимания на Нечаева и не сводя глаз с мониторов.

— А если Манасян не купится на эту историю? — настаивал Нечаев.

Никольский повернулся к нему.

— Подумай об этом, Жора. Мы уничтожили весь этот замысел. Черт, я и сам с трудом в это верю. Это должно было напугать его до чертиков. Я должен догадаться, что в этот момент Карен Манасян полностью сосредоточен на спасении своей шкуры.

— А если он не купится на ложь о проглоченном «жучке»?

— Тогда он возьмет с собой Смирина. И даже если он это сделает, он должен будет думать, в глубине души, что, возможно, он ошибся. Что, возможно, я смотрю на этот монитор и вижу, как «жучок» Смирина уходит с Манасяном, а не остается с «Линкольном», как мы договаривались. Он вспомнит, что я сказал, что если он сделает что-то помимо того, о чем мы договорились, то он покойник. В ту секунду, когда он отклонится от нашего соглашения — если он это сделает — он будет потеть кровью. Люди, которые потеют кровью, совершают ошибки. — Он посмотрел на монитор. — Смирин все еще с ним.

— Да, давно, — ответил техник. — Больше километра.

Фургон тоже тронулся, примерно в километре позади Ярослава.

Никольский не сводил глаз с экранов радаров. До сих пор все работало гораздо лучше, чем он мог ожидать, но теперь у него не было лишних людей, и то, что случилось дальше, было в значительной степени не в его руках. Все, что он мог сделать, это слушать, как это происходит.