Игры мажоров. Хочу играть в тебя (СИ)

Все трое не обедают в столовой, только пьют кофе. Они и сейчас идут к кофемашине, рядом сразу появляется Лия — та самая преданная поклонница, которой он предлагал...

Отворачиваюсь. Перерыв подходит к концу, нам надо успеть перекусить и бежать на лекцию. Но мой взгляд будто приклеен к парочке Ник-Лия. Она сияет и что-то ему говорит безостановочно. Никита молчит, но не кривится и не хмурится. А несколько раз даже улыбается. И как бы решительно я ни была настроена, понимаю, что пока она рядом с ним, я не подойду.

Не могу. Подожду другого удобного случая.

После лекций Оливка идет в библиотеку, а я на стадион. Никиту вижу сразу — он и здесь выделяется среди парней. Но тренировка уже началась, и я сажусь на скамейку. Я обязана его дождаться.

— Ты чего за ним бегаешь? — слышу сзади голос с заносчивыми нотками. Могла бы и не оборачиваться, ясно, кто это.

Не удостаиваю ответом и слышу угрожающее шипение:

— Тебе ничего не светит, отваливай сама по-хорошему.

Мне не хочется выглядеть дурой даже перед такой идиоткой как Лия.

— Отвалю, не переживай, — обещаю почти чистосердечно, — поговорю только.

— Я тебя предупредила, — вскидывает она голову и отсаживается.

Короткий перерыв в тренировке, Никита подходит к краю поля. На соседней скамейке лежит его полотенце и бутылка воды.

Вытирает лицо в капельках пота, пьет воду, позволяя ей свободно стекать по подбородку и шее. Он прекрасно меня видит, но делает вид, будто меня не существует в природе. А я зависаю от вида его влажной футболки, прилипшей к телу.

Лия уже вьется рядом, пытается вытереть ему виски, но он отмахивается от нее как от назойливой мухи.

— Никита, можно тебя на минутку? — решаю подать голос.

— НикитА? — передергивает плечиками Лия и смотрит на Топольского. — Кит, почему она говорит на тебя НикитА?

— Потому что меня так зовут. Что тебе нужно? — спрашивает меня не очень приветливо.

— Поговорить, — отвечаю упрямо.

— Исчезни, — кажется, это не мне, а Лие. Та пытается возражать, но он прикрикивает: — Я кому сказал?

Девушка поспешно отходит, испуганно оглядываясь.

— Я слушаю, — Ник переплетает на груди руки, и я смотрю на оплетающие их вены. Какой же он сильный...

??????????????????????????— Никита, я знаю, что в универе есть Игра. Скажи правду, ты учредитель? — отзеркаливаю его позу, но у меня не получается так вызывающе.

Он замолкает, вперяется в меня своими синими глазами, и мое сердце начинает обратный отсчет.

Глава 7-1

— С чего ты взяла? — спрашивает Ник спокойно. Это спокойствие обманчиво, я вижу, как напряжены его мышцы.

— Нора, Коннор, рейтинг, «полный прайс», — начинаю перечислять, и его напускное спокойствие слетает в один миг.

Топольский наклонятся так низко, что его дыхание обжигает мои виски.

— Я просил тебя забрать документы, — он почти шипит. — Ты можешь просто убраться отсюда и не создавать мне проблем? Что ты опять копаешь?

— Значит, я права, Ник. Значит, это все ты. Скажи, зачем? Тебе ведь не нужны деньги, я знаю. Тебе так нравится, когда из-за денег люди готовы унижаться?

Он молчит, и выдержка полностью меня покидает. Ловлю его руки, заглядываю в глаза, и как ни стараюсь, голос все равно дрожит.

— Что с тобой случилось, Ник? Почему ты стал таким? Куда делся тот Никита, которого я любила?..

Из его грудной клетки вырывается хрип, мои руки в один миг оказываются заведены за спину. Топольский толкает меня к скамейке, прижимает ногами, и я бы точно упала, если бы он не держал меня за запястья.

— Не вздумай. Не вздумай туда лезть, поняла? Это в школе были игры, здесь не играют, здесь охотятся. И чем быстрее ты свалишь, тем проще будет всем.

Скамейка больно давит на лодыжки, я пытаюсь отодвинуться и подаюсь к Никите. Он стоит, широко расставив ноги, и я чувствую, как мне в бедро упирается каменный ствол.

Мы это оба чувствуем.

Так и раньше было, когда мы целовались, и Никита прижимался ко мне, я чувствовала, как у него каменеет в паху. Однажды он даже потянул мою руку и накрыл ею свой член. Он показался мне таким твердым и большим, что я испугалась. Отдернула руку и покачала головой.

Никита больше не настаивал, он так бережно относился ко мне. Бережно и внимательно. Что же с ним случилось?

Ник опускает глаза вниз, я тоже смотрю, как топорщится ткань спортивных шорт. Одновременно поднимаем глаза и встречаемся взглядами.

— Ты даже не представляешь себе, каким я стал, Маша, — говорит он хрипло. — И лучше тебе этого не знать. В последний раз предупреждаю, убирайся вон.

Он отталкивается от меня, наклоняется чтобы взять бутылку с водой и пьет, поставив колено на скамейку. Стоит спиной к команде, чтобы им не было видно. Упирается в колени руками и глубоко дышит, я знаю, он так пытается справиться с возбуждением.

— Я на сегодня все, парни, дальше без меня, — Топольский стягивает мокрую от пота и воды футболку, вытирает лицо и идет к выходу из поля.

А я спасаюсь бегством. Два года назад мы с Никитой так и не дошли до более откровенных ласк, чем поцелуи. И я понимаю, что в этом мое спасение. Если только поцелуи мне так трудно забыть, то что бы я делала, если бы позволила ему больше?