Игры мажоров. "Сотый" лицей

— Ну хорошо, — мужчина улыбается, а мне становится от этой улыбки не по себе, — давай свое счастье. Только смотри, не обмани.

И протягивает мне купюру.

Беру на автомате, потому что не могу прервать зрительный контакт. Сама на себя злюсь — подумаешь, проезжал мимо, вот пускай и дальше едет, быстрее будет дома.

Светофор сменяется зеленым, стекло поднимается, и внедорожник трогается с места. Я зачем-то смотрю вслед, пока он не исчезает в плотном автомобильном потоке.

Ощущение такое, будто меня выпили вампиры. Еще какое-то время стою, тупо глядя на проезжающие авто, а потом только догадываюсь посмотреть на купюру.

Сто долларов. Он дал мне сто долларов? Он больной? Или перепутал?

Первым порывом хочется броситься вслед и вернуть купюру. Наверняка он перепутал. Представляю, как он меня будет вспоминать!

Но догнать «Бонда» получится только, если я сумею взлететь. Так что можно идти домой — задание на сегодня выполнено.

Поспешно прячу деньги в рюкзак. Размахивать стодолларовой купюрой в центре столицы не лучшая идея. Бросаю последний взгляд на поток машин и иду к переходу, чувствуя себя полным дном. Днищем.

Глава 18.1

Весь вечер и утро у меня не шел из головы этот странный «Джеймс Бонд». Вроде чужой незнакомый мужчина в дорогом автомобиле, ничего особенного. Но что-то будто царапает изнутри, не дает выбросить его из головы, вселяет тревогу.

Правда, стоит в лицее увидеть Никиту, вмиг все, что не касается нас с Топольским, улетучивается из головы без следа.

Сегодня последняя пара — физкультура, наш класс сдает нормативы по плаванию. Я в спецгруппе, нас три человека, и я в очередной раз тихо радуюсь своему диагнозу. Потому что вообще не умею плавать.

Спецгруппа — я, Севка и еще одна девочка. Мы с Голиком очкарики, а почему освобождена Мальцева, я не спрашивала. Мне все равно, если честно.

Занятия в спецгруппе означают, что мы должны переодеться в спортивную форму и сидеть на скамейке возле бассейна. Не понимаю, почему нас просто нельзя отпустить домой. Смысл сидеть два часа и пялиться на одноклассников?

С другой стороны, Никита будет со всеми сдавать норматив, и я понимаю, чего боюсь. Я боюсь увидеть его без одежды, сама мысль об этом заставляет задыхаться и бросает в жар.

Алька уходит в душевую, а я переодеваюсь в шорты и футболку и жду ее в раздевалке. Из соседней раздевалки показываются Милка с Алисой.

Невольно окидываю взглядом Милену. Та ведет себя так, будто она на Мальдивах, а не в плавательном бассейне. У Милки настолько сногсшибательный вид, что мне сразу хочется забиться в самый дальний угол, и чтобы меня никто не видел.

Она знает, как выглядит. Улетная фигура, свежий загар — наверное, не вылезает из солярия, вряд ли до октября сохранился бы летний. У нее очень красивый купальник, правда, ощущения, что как будто его на ней и нет.

Даже Алиска рядом меркнет, а она тоже очень годно смотрится. Я смотрю на Милену и понимаю, что Никита видел ее совсем без… что они…

Становится совсем плохо, даже очки запотевают. Милка смотрит в упор, и по ее губам ползет змеиная улыбка.

— Чего уставилась, Заречная? — говорит с насмешкой. — Ты еще не поняла, что тебе надо отвалить от Никиты?

Облизываю пересохшие губы, хотя в раздевалке достаточно влажно.

— Я не…

— До тебя не дошло, что он просто развлекается, Заречная? Поиграется и надоест. Посмотри на себя, ты правда на что-то надеешься? — перебивает она меня.

Я хочу ответить, но только шумно сглатываю, а Милена уже разворачивается и идет в душевую, покачивая бедрами.

Не поднимая глаз на Альку, прохожу через душевые в бассейн. Настроение падает до нуля. Наши поцелуи с Никитой теперь кажутся чем-то нереальным. Может, они мне приснились? Как он мог повестись на меня после роскошной Милки?

Стараюсь не вертеть головой по сторонам, но глаза сами выискивают в толпе знакомую фигуру, и в висках начинает пульсировать кровь.

Все еще хуже, чем я думала. Никита не просто лучший, он идеальный. По нему легко можно изучать анатомию. И хоть качок Ляшко тоже рельефный, рядом с Топольским он выглядит как трактор рядом с люксовым автомобилем. Таким, к примеру, в котором ехал вчерашний «Бонд»…

Опять он некстати вспомнился. Я даже головой мотнула и постаралась забиться на самую дальнюю скамейку.

— Заречная! — кричит физрук. — Иди сюда, будешь мне помогать.

Иду к бортику, а сама мысленно умираю, представляя Никиту с Миленой. Спотыкаюсь и чуть не падаю, меня вовремя подхватывает физрук.

— Смотри под ноги, Заречная! — ворчит он, а я не могу дышать, потому что Милена походит к Топольскому и с улыбкой с ним заговаривает.

Не только заговаривает. Проводит рукой по резинке шорт, касается живота. И меня будто молнией пронзает. Зачем я это увидела?

Никита ловит ее за запястье, отводит руку в сторону и бросает быстрый взгляд в мою сторону. Торопливо отвожу глаза, но поздно. Топольский хмурится, а мне хочется исчезнуть.

— Бери журнал и карандаш, будешь записывать результаты, — говорит физрук, и я заставляю себя собраться.