Игры на выживание

— Слово-то какое выбрала. — Дикарь даже поморщился. — Ну, вообще-то, можно и так сказать. Не зачерствел еще, наверное, вот и не смог спокойно смотреть на то, что те ублюдки с тобой делали.

— Вот теперь и отвечай за свои поступки. — Девушка едва заметно улыбнулась и снова легла на грудь Дикарю, подперев подбородок кулачком.

— Ну, тогда, — он задумался на мгновение, — как насчет Европы? К тому же, можно сокращать до Евы, для удобства.

Девушка произнесла свое новое имя, словно пробуя его на вкус.

— Девушка, которую украл сам Зевс, превратившись в быка, и первородная женщина. Неплохо! А ты умеешь выбирать имена. Тогда у меня не остается другого выхода, нужно как следует тебя поблагодарить.

Она игриво улыбнулась и провела пальчиком ему по груди.

* * *

— Выглядит одновременно забавно и страшновато, — Лина, вернее, теперь уже Европа, осторожно коснулась маленькой, словно детской кисти, которая смотрелась на казавшейся от этого еще огромнее культе Дикаря, довольно смешно и нелепо. Нежные, словно сделанные из розоватого желе, пальцы пока ему не подчинялись, но то, что зачаток восстанавливающейся руки появился всего за ночь, действительно пугало. Такими темпами через пару дней кисть достигнет нормального размера. Правда, не очень понятно, как быстро она сможет полноценно функционировать. Восстанавливающаяся плоть — это одно, а вот нервные окончания, которые свяжут отросшую кисть с синапсами центральной нервной системой — это совсем другое. И что-то ему подсказывает, что это займет намного больше времени, чем просто отращивание куска мяса взамен утраченной плоти.

— После такого трудно не поверить в то, что мы больше не на Земле.

— Да уж, я и сам немного в шоке!

Дикарь поморщился, снова попробовав пошевелить миниатюрными пальчиками, но, похоже, его отрастающая рука к такому пока не готова.

— Ладно, давай вставать и пойдем завтракать. У меня, благодаря тебе и этой забавной ручке, разыгрался зверский аппетит.

Они спустились в зал, где хитро поглядывавшая на них Дина, которая, однако, сумела удержать свой язык за зубами, пусть и ценой немалых усилий, сообразила им вкусный и сытный завтрак. Они перекусили, беззаботно болтая о пустяках и дурачась. Дикарь почувствовал, наконец, как все накопленное нервное напряжение покинуло его после такой интенсивной стрессотерапии. И только сейчас до него дошло, в состоянии какого сильнейшего напряжения он находился все это время. Но после вчерашнего вечера и, особенно, ночи туго сжатая внутри него пружина полностью расслабилась. Сейчас он мог себе позволить хотя бы один день спокойной и беззаботной жизни рядом с красивой, неравнодушной к нему девушкой. Дикарь отдавал себе отчет, что это эффект «подвесного моста» толкнул Еву к нему в объятия; она просто нуждалась в сильном плече, ласке и тепле, была уязвима, а он вовремя оказался рядом с ней. Однако это не слишком его заботило. Оба понимали, что все это ненадолго и пользовались этой возможностью.

— Ну что, какие планы на сегодня?

Ева, даже уплетая овощной салат за обе щеки, сохранявшая женственность и грацию, пожала плечами.

— До вечера я свободна, потом опять буду помогать Дине в баре. Еще она мне вчера сказала что нужно сходить в администрацию, получить подъемные от стаба и сообщить, что я нашла для себя работу.

— Вот и отлично, значит, отправишься со мной.

— Куда это, интересно знать?

— А ты уже успела забыть, о чем мы вчера с тобой договорились? Будем сегодня учиться стрелять.

— Так ты правду говорил?

— А с чего мне тебе врать?

— Ну, я подумала, ты, типа, просто выпендривался. Парни часто так делают, чтобы произвести впечатление.

— Девушка, вы меня явно недооцениваете.

— Ладно, признаю свою неправоту. Но это круто. Всегда мечтала научиться стрелять!

— Так чего не научилась?

— Ну, знаешь. Меня воспитывали совсем не так, мама в ежовых рукавицах держала. Ее бы хватил удар, узнай она, что я занимаюсь чем-то подобным. Если бы я только заикнулась, то сразу бы получила целую лекцию на тему: «что должна и чего не должна приличная девушка».

— Серьезно? Так ты у нас — комнатный цветочек?

— Да если бы. Только не смейся, ладно? Я семь лет занималась балетом.

— То-то я ночью твоей гибкости удивлялся, а вон она где собака зарыта! И как же это идет вразрез с моими словами о том, что ты — комнатный цветочек?

— Ты сейчас говоришь о том, о чем и понятия не имеешь, — девушка нахмурилась, беззаботные слова Дикаря ее задели за живое. — Знал бы ты, как мы на тренировках пахали, словно ломовые лошади. Суставы потом болят сутками, ноги вечно в синяках, ушибах и мозолях. Ты, наверное, не обратил внимания, но у меня до сих пор суставы пальцев ног — смотреть страшно: раздуты и деформированы от страшных нагрузок. А ведь уже сколько лет прошло!

— Никогда бы не подумал. А со стороны балет выглядит таким воздушным и изящным.

— Ага, только вот достается эта красота и грация кошмарным трудом.

— А чего тогда бросила?

— В смысле?

— Ну, ты сказала «занималась», в прошедшем времени.