Игры Немезиды

— Надо придумать, к чему его приспособить здесь, на Тихо, — заметил Холден. — Черт, нам всем не помешало бы подыскать занятие.

Алекс набрал в грудь воздуха. Вот подходящий момент.

Решимость его поколебалась. Он подлил в кофе сливок — черная жидкость окрасилась в нежный бежевый цвет. В горле стоял ком, здоровенный, как яйцо.

— Я тут… — начал он, — я… кое–что надумал.

Но тут дверь каюты открылась, и вошел Амос.

Эй, капитан, мне отпуск нужен.

Наоми склонила голову к плечу и свела брови, но ответил механику Холден:

— Отпуск?

— Да, слетаю ненадолго на Землю.

Наоми опустилась на табуретку у стойки для завтрака.

— Что стряслось?

— Не знаю, — ответил Амос. — Может, и ничего, но вроде как, пока не посмотришь, не узнаешь. Надо кое–что проверить.

— Что–то не так? — спросил Холден. — Если что–то случилось, лучше дождаться, пока починят «Роси», — тогда слетаем вместе. Я давно ждал повода свозить на Землю Наоми, познакомить с семьей.

Выражение обиды скользнула по лицу Наоми и пропало раньше, чем Алекс успел осознать это. Ему становилось не по себе, когда Холден выталкивал Наоми из зоны комфорта и даже не замечал, что натворил. Впрочем, она опомнилась еще до того, как вмешался Амос:

— Придется тебе и дальше ждать повода, кэп. У меня дело спешное. Умерла одна леди, с которой я, бывало, проводил время. Мне просто нужно убедиться, что все так, как кажется на первый взгляд.

— О, как жаль! — проговорила Наоми, а Холден одновременно с ней спросил: .

— Ты должен позаботиться о ее имуществе?

— Ну да, что–то в этом роде, — кивнул Амос. — Словом, я забронировал место на транспорте до Цереры и дальше, в колодец, но часть моей доли придется обналичить на расходы внизу.

На минуту в комнате стало тихо.

— Но ты собираешься вернуться? — спросила Наоми.

— Собираюсь, — ответил Амос.

Алексу подумалось, что это честнее, чем «да». Амос собирается, но случиться может всякое. Ни на «Кенте», ни на «Роси» Алекс не слышал от механика рассказов о Земле, кроме как в самых общих словах. Пилот гадал: то ли прошлое его не стоило упоминания, то ли было слишком болезненной темой для разговоров. Зная Амоса, он допускал, что причиной могло оказаться и то и другое сразу.

— Хорошо, — произнес Холден. — Ты только скажи, сколько тебе надо.

Они быстро договорились и сделали перевод через ручные терминалы. Амос, ухмыльнувшись, хлопнул Алекса по плечу.

— Ну вот. Квартира целиком твоя.

— Когда летишь? — спросил Алекс.

— Примерно через час. Пора уже идти.

— Хорошо, — отозвался Алекс. — Береги себя, приятель.

— Само собой! — бросил Амос и вышел.

Оставшиеся трое молчали. Холден выглядел ошеломленным, Наоми случившееся как будто позабавило. Алекс чувствовал себя нечто среднее.

— Ну, он меня удивил, — заговорил Холден. — Как думаете, с ним ничего не случится?

— Это же Амос, — напомнила Наоми. — Я больше беспокоюсь за тех, кого он собрался проверять.

— И то верно, — признал Холден и развернулся на стойке лицом к Алексу. — Так или иначе… Ты, говоришь, что–то надумал?

Алекс кивнул. «Я думал о том, как трудно разбивать семью, — хотел сказать он, — и о семье, которую я уже разбил, и что мне надо повидаться с бывшей женой и попробовать как–то разобраться, кто мы друг другу и что натворили». Впрочем, сейчас все это прозвучало бы смешно.

— Да я вижу, что мы надолго встали в док, и подумываю слетать на Марс. Проверить, как там моя берлога.

— Хорошо, сказал Холден. — Но ты ведь вернешься к окончанию ремонта, а?

Алекс улыбнулся.

— Собираюсь.

Глава 3

Наоми

Стол для голго был готов к игре, первая и вторая мишени еще нетронуты. Поле пока пустовало. Гулкие басы из большого зала «Блоуи–Блум» докатывались вибрацией палубы и рокотом, который не мешал разговору. Наоми взвесила в ладони стальной шарик, нащупывая зыбкое, разное на каждой станции соотношение массы с весом. Напротив нее ждали Малика и еще несколько ремонтников. Одна из них пила «Блу-мини» — ярко–лазурная жидкость испачкала ей губы как помада. Наоми не играла в голго три… нет, четыре года, а эти упражнялись каждый четверг. Она снова взвесила шарик, вздохнула и запустила. Шары противников тут же метнулись наперехват.

Так играют против новичков. Наоми давно не тренировалась, но и новичком не была. Стол обозначил окончание хода, и отметка Наоми появилась далеко за разделительной линией. Ее команда разразилась приветственными криками, команда Малики застонала. Все улыбались. Игра была дружеской, хотя дружили между собой здесь не все.

— Следующий, следующий, — закричал кто–то из новых товарищей по команде, махнув Наоми широкой бледной ладонью. Его звали Пэр или Паар — что–то в этом роде. Наоми вернула себе стальной шар и перебросила ему. Парень улыбнулся, мельком окинув взглядом ее фигуру. Не светит ему, поганцу. Наоми отступила, и Малика придвинулась к ней.

— Ты хватки не потеряла, — похвалила она.

Голос у нее был красивый — акцент Цереры накладывался на более резкие тона глубинного Пояса.

— Я много играла, когда была здесь в прошлый раз, — сказала Наоми. — Если чему научилась в молодости, уже не забудешь, да?