Игры разума

Вечером девушка возвращалась домой раньше обычного. Запиралась у себя в комнате, либо устраивалась удобно на веранде с чашкой ароматного чая, встречая закат. Она считала минуты до отъезда. Все происходящее стало ее напрягать и давить тяжелым грузом. Ей было нестерпимо больно встречать холодный взгляд Виктора каждое утро. Ожидая, что он извинится, она то и дело поглядывала в его сторону, но тщетно. Валковский как будто снова замкнулся в собственном мире, не впуская никого и не выпуская свое «Я». Каждый день Лена вспоминала Алекса. Его улыбку, красивое лицо, задорный смех. Скучала по его глазам, таким теплым и ярким. «Полная противоположность ледяным глазам Виктора». – Как-то раз подумала и закусила губу. Она многое обдумала и лишь в очередной раз крепко убедилась в том, что хочет быть с Алексом, но сомнения все равно терзали душу. Чувства измены и предательства не покидали юную голову. Ведь она вспомнила про Алексея только сейчас, после ссоры с Виктором, а до этого ни минутки не думала о нем. Ей было так хорошо на острове, что все мысли куда-то разбежались.

«Разве это честно?» - Спрашивала сама у себя. – «В голове сидел только этот напыщенный неотесанный мужлан…»

И это было чистой правдой. С Виктором в какой-то момент стало комфортно и спокойно. А тот случай, когда он ей душу открыл, вообще перевернул ее внутренний мир. Они сблизились за это время, как ни крути. По-своему, но сблизились. Прожить вместе почти неделю под одной крышей – это не пустяк. Не минутное помутнение. Это то, что оставляет след в душе и то, за что потом, возвращаясь мыслями, начинаешь благодарить Бога или проклинать судьбу. Это картина, написанная кистью мастера, это чертеж дизайнера, это первый кирпичик, заложенный для строительства небоскреба, это маленький кусочек жизни, маленький кусочек тебя, который либо канет в лету, либо разведет бушующее пламя.

Душа Виктора выворачивалась наизнанку. При мысли о том, как сильно, а что главное, на ровном месте, обидел девушку, во рту появлялся привкус горечи. Он одновременно хотел и не мог ничего исправить. Гордость, самолюбие, природное упрямство – называйте, как хотите, но от этого смысл не поменяется. Первый шаг он не сделал в тот вечер, не сделал на следующий день, не делал сейчас. В какой-то момент он уже было дернулся, приоткрывая рот, но вовремя осекся и вернулся к работе. Узнать, о чем думает девушка, что ее тревожит больше всего, стало для него навязчивой идеей. Он не остался равнодушным к ее слезам, которые она с трудом глотала, молча переставляя ноги и глядя в его спину. Виктор бил кулаком в подушку, называя себя мразью и подонком, проклинал свой язык и ненавидел весь мир, в том числе и ее. Виновность свою он не доказывал, итак знал, что перегнул палку, но и с Лены вины не снимал, слишком уж он переволновался. А отойти за мгновение после такого шока было совершенно нереально. Вот так и сидел он с утра до вечера, уткнувшись в монитор, не вникая, что на нем изображено. Тайком от Лены, когда она отворачивалась, смотрел на нее, но уже не злым взглядом, а каким-то полным надежды. Но стоило ей повернуться, как глаза загорались синим пламенем, отталкивая и пугая. И единственное, что радовало мужчину и девушку, единственное, что успокаивало и расслабляло – это скорый отъезд. К черту острова! Забыть все, как страшный сон! Вычеркнуть из памяти и никогда не вспоминать! Еще немного, и самолет доставит их в Москву, а там уже каждый по своим адресам…