Игры с богами

– Ну, легенда довольно интересная. Вначале, всё, как всегда. При помощи Священной Белой Матери Ак-Эне Ульгень сотворил не только землю, небо, солнце, луну, радугу, гром, огонь, но и создал первого человека, кости которого были сделаны из камыша, а тело из глины. Он сотворил собаку Ийт и велел ей сторожить первого человека. Он же сотворил богатырей Майдере и Мангдышире. Сотворил камни, деревья, посадил цветы. Он творец головы и пуповины у людей и скота, творец пастбищ и человеческих жилищ. Перед потопом он поручил Наме построить плот и велел посадить всех зверей и птиц. Ульгень создал камов для защиты от Эрлика, он же награждает людей даром шаманства, определяет быть человеку шаманом или нет, и назначает будущему шаману духов-помощников, указывает, каким должен быть бубен (тунур). А, дальше, уже пошли разночтения. По основной версии внешность Ульгеня не изображалась, или изображалась очень условно, в виде человекоподобной фигуры, голова которой излучает сияние. В мифах упоминается о семи или девяти сыновьях и дочерях Ульгеня, но не говорится о женах. Его дети не родились, а откололись от отца. А по этой легенде Ульгень высокое белокурое существо с круглой головой, увенчанной семью отростками и одним большим глазом на всё лицо. Тело его целиком состоит из серебра, а его жезл способен извергать пламя. И он, как ушёл когда-то на своё небо, так больше и не спускался. А, когда говорят о хранителях, то разговор идёт не о самом боге, а, именно, об артефакте, который когда-то был един, а потом разделился на девять частей, которые были нанизаны на нитку времени, протянутой от пращуров к потомкам, в девяти разных, но очень важных, местах. Смекаешь, о чём я?

– Не очень.

– Артефакт, одновременно существующий в девяти временных точках. И эти точки были выбраны не случайно, а, являются своеобразными узловыми моментами в развитии человеческой цивилизации.

– То есть, если один из артефактов существует одновременно с нами, то мы тоже сейчас живём в узловом моменте?

– Да. Только не один из артефактов, а одна из проекций. Вообще, я думаю, что все девять штук – это проекции, а сам артефакт находится в одной вневременной точке.

– Ничего не понял. Для меня это – абракадабра. А человекоподобная фигура, а сияние?

– Ну, артефакт вполне может быть выполнен в виде человекоподобной фигуры. Ну, или, сказалось отождествление с самим Ульгенем. А сияние может излучать он сам.

– Радиация, что ли?

– Радиоактивное излучение невидимо. Скорее, флюоресценция. Или, что-то другое. Я же говорю, что артефакт необычный.

***

За неделю мне удалось сделать многое. Во-первых, я выдержал серьёзный бой с начальником охраны, потом поругался в отделе кадров, отпуск так и не получил, зато написал заявление об увольнении, отметился скандалом в бухгалтерии и, наконец, уволился подчистую и получил выходное пособие вместе с расчётом. Потом, сходил и устроился в НИИ на временную должность сотрудника экспедиции с функцией охранника, оформил быстро, благодаря институту, лицензию на нарезное оружие, получил во временное пользование карабин Симонова (СКС) и, наконец, занялся экипировкой. Хотя, последний пункт сборов был самым лёгким. Старенький камуфляж был ещё вполне, себе, сносным, как и берцы и бушлат. Хорошо порывшись на антресолях, я отыскал свой боевой ранец РД-54, в котором так и дожидались своего часа котелок, фляжка, кружка и алюминиевая ложка.

В холодильнике завалялось несколько банок консервов, но Игорёха сказал, что это не понадобится. Сухим пайком на первое время нас институт обеспечит, а, потом, будем закупаться у местного населения. Да и по пути охота прокормит. Ну, не надо, так, не надо. Я закинул консервы назад в холодильник с лёгким сердцем. Будет, чем перекусить, когда из экспедиции вернусь. А то, появится у меня возможность в магазин сразу бежать, или нет? Я же не знаю, во сколько домой вернусь. Позвонил Игорян и сообщил, что поезд отходит утром в восемь тридцать. Договорились встретиться на стоянке машин у привокзальной площади. С лёгким сердцем я ещё раз перебрал укладку РД, проверил, как приторочен к нему бушлат, в который уже раз почистил СКС и, наконец, завалился спать. Обычно, мне нужно с полчаса поворочаться, подумать о чём-то, день прошедший проанализировать, да и, просто, помечтать. А тут, уснул, как только голова коснулась подушки.

Нога поехала на сыпучке, и я грохнулся на пятую точку, зашипев от боли в ушибленном копчике. Приклад автомата звякнул о камни, заставив всех вздрогнуть. Старлей Витёк, командир взвода, обернулся и, сквозь зубы, выругался вполголоса. Я кивнул головой, виноват, мол, и поднялся на ноги. Действительно, шмякнулся на тропе, словно пацан-первогодок. Даже стыдно. Сверху с шуршанием покатились камни. Витёк опять зло обернулся, но я развёл руками, всем своим видом показывая, что, на этот раз, совершенно не причём. Догадка обдала, словно кипятком, обоих одновременно. Мы подняли головы и увидели мелькнувшую наверху тень. Кто-то закричал на чеченском, и очередные потоки мелких камней посыпались вниз.