Игры с богами

«Недаром наша кровь закипела при соприкосновении! – вспомнил Труммер. – Ну и, конечно же, надо её помыть… и одеть!.. И накормить!..»

Сам себя не видя со стороны, он уже смотрел на Ласку совершенно иными глазами и совсем с иным выражением на лице. А ещё через пару мгновений, осознав в уме весь ворох предстоящих хозяйственных проблем, он вновь решился на очередной беспримерный поступок: он стал попрошайкой!

– Дэм Прогрессор! У меня беда!..

– Пошёл вон! – грубо оборвал его властелин, делая вид, что собирается уходить.

– Э-э… у нас с Лаской беда! Почти всё до последнего медяка растратил, в доме на несколько дней еды хватит, но сестре надо что-то купить из одежды… и учебники… и…

– Как ты меня уже достал! – вроде как совершенно искренне рассердился Бенджамин. – Что за человек такой?! А?! Ты ему в зубы кулаком, а он кулак на лету целует и дорогие камни из колец выковыривает губами! Вместо того чтобы банкет устроить в честь обретения сестры, он меня ещё ограбить пытается!

– Какой грабёж?! Нижайшая никчемная просьба всего лишь! – тараторил парень, сам поражаясь собственной наглости, откуда-то взявшемуся напору базарной торговки и отчаянной храбрости. – Тем более что надо учитывать: вы мне первый голову оторвёте, если малышка зачахнет от недоедания или простудится от нехватки нормальной одежды. И тогда всё… – чуть запнулся, пытаясь сообразить о сути дальнейшей патетической речи. – И тогда всё наше героическое путешествие к драйдам окажется нивелировано мелочностью низменного бытия. А совесть, мучительно съедающая наше сознание, не даст ни есть, ни спать, ни…

Опять запнулся, потому что на ум пришёл секс, упоминание о котором при детях неуместно. Зато дэм стоял явно ошарашенный:

– Совесть? А с чего ты взял, что она у меня есть?

– Глаза! По ним видно, что вы добрый, щедрый и справедливый! – возопил парень, чувствуя частью подсознания, что все мыслимые и немыслимые каноны своих отношений с дэмом он уже нарушил. Но остановиться не мог: – Поэтому не откажете бедным сиротам, не имеющим ни родителей, ни иных родственников! Поможете им выжить в этом сложном, циничном мире, где только на вас и остаётся последняя надежда!..

И с огромным разочарованием увидел, как при последних его словах дэм практически бегом выскочил из помещения. Дверь чуть с петель не слетела. Где-то там, в коридоре, послышались грозные крики, отсюда неразборчивые. Но прислушаться к ним не удалось, краем взгляда Поль заметил, что Ласка уже свесила ноги со стола и пытается сесть. Бросился к ней:

– Ты куда? Ты же совсем обескровлена! Грохнешься, потом костей не соберём.

Но так и постарался поддержать её в сидячем положении. Теперь она показалась ещё меньше, ещё худей и ещё несчастнее. Хотя голосок прозвучал на удивление разборчиво:

– А что теперь будет? – и глазами указала вслед убежавшему дэму.

– Что, что!.. Что угодно! – фыркал парень, всё ещё не понимая, что это на него нашло. – Могут нас ему на ужин поджарить. А могут из окна выкинуть прямо в море!.. Или в сад… на клумбу с розами…

– А море красивое? – неожиданно спросила. И тут же пояснила: – Я его никогда не видела.

Крики всё ещё слышались в коридоре, оттуда же нарастал слаженный топот бегущих людей. Могло и в самом деле случиться что угодно, но Труммер вдруг вознамерился показать сестричке море. Тем более что знал, вон за той дверью – короткий коридор. А уже за ним – иное помещение в виде небольшого салона. И там два окна, выходящие на море. Поэтому ни секунды не раздумывал. Подхватил девочку на руку, как обычно носят всех детей до пятилетнего, максимум шестилетнего возраста, и помчался с ней к заветным окнам.

Оттуда и в самом деле открывался великолепный вид. Примерно четвёртый этаж, до кромки воды – метров сорок, и самое главное – небольшой шторм! До пяти баллов. И волны величественно накатывали на берег, кое-где утыканный декоративными скалами, гротами и пляжами с ярко-жёлтым песком. Сам а’перв здесь бывал раз десять, но ему не приходилось ещё ни разу наблюдать такую величественную красоту. А уж Ласка так вообще отпустила шею брата и, грязными ладошками упёршись в стекло, смотрела на море с таким физически ощутимым восторгом и обожанием, что в глазах защипало от переполняющего сочувствия, соучастия и нежности.

Несчастное дитё, осуждённое на смерть и чудом получившее вторую жизнь, смотрело на море, о котором всегда мечтало, но не знало, как оно выглядит.

Символично получалось: Поль не имел родственников – теперь имеет сестру. Ласка не видела моря – теперь она смотрела на него благодаря брату. И в данный момент им было плевать на весь мир, на все его проблемы и на то, что может случиться с ними в будущем.

Тогда как топот иных людей достиг и этого помещения.

Глава 17

На свободу!